Да, в наказанье, видимо, за то,
что захотелось мне - хоть на мгновенье! -
забыв про рукавицы и пальто,
нырнуть в снега, как в степень восхищенья,
я снова здесь... Мечта ведь не сбылась!
Да не мечталось, видно, мне о нужном...
Следы свои, утаптывая в грязь,
спешу, как все, я по московским лужам.
Мне не дано быть лучше и мудрей
моих друзей, соседей по жилищу,
что делят жизнь со мной... В планете сей -
таких, как я, о, слава Богу, тыщи!
Но, как и прежде, мне не суждено
петь с ними вместе дружным стройным хором:
когда веселья накренилось дно -
опять одна! - гляжу, как чёрный ворон.
Да, мне не печь блинов и пирогов,
не удивлять повидлом и вареньем
своих друзей... Любимых и врагов -
всех! - удивляю я хозяйской ленью.
Хотя подчас я силюсь повязать
свою судьбу с судьбой бескрайней нити -
так иногда я возлюблю вязать,
столь страстно так, как ненавистно шить мне.
Быть может, в том наследие веков,
и, размечтавшись, разрешусь нескладно
потоком слёз из гущи облаков,
в меня смотрящих, словно Ариадна?
Но надоев и краскам и словам -
кротка, как прежде! - перестану злиться
на то, что всё ж не надоем друзьям,
подобно лишней спице в колеснице.
Ленюсь и млею... Зрею и молчу -
пока не возгоржусь я немотою...
Тогда слова мне станут по плечу,
и краски поспешу смешать с водою.
1996 г.