К девяностым
Немые города. Бетонные трясины.
Прижившиеся всласть
просчет, разброд и смерть.
В тревоге дней идут
беспечные машины,
отрезок временной сгибая в круговерть.
Глухой, пустой ли люд, привеченный у власти,
поборами страну готовый уморить.
Кафе полночных блуд,
рекламных чесов страсти,
что пьют у века кровь
и долго будут пить.
Повсюду тишь да гладь, что немоту лелеет,
куда не посмотри, пустеет к залу зал.
Здесь голос не звучит,
волнуясь и смелея,
до срока потонув
в разверзшийся провал.
… Толпящийся бомонд,
певцов, шутов гастроли,
над бренным гомонят,
как будто НЛО.
И тают мук часы,
уродливые тролли, –
не встретить, не восстать,
не урезонить Зло!