Посвящается выпускникам
11-б класса 1-й школы г. Бийска.
I
Я с детства был отрезанный ломоть
от мякиша ржаной домашней булки…
Не зря тату хотели наколоть
мне наши урки в бийском переулке!
Приметный знак, что я не фраерок,
а свой пацан в родном краю суровом!
Мне урок тех преподан был урок,
не в стенах школы, а под отчим кровом.
На той же кухне, где считал цифирь,
читал стихи, что накарябал Пушкин,
с братками дядя мой заваривал чифирь –
две пачки чая в поллитровой кружке.
От них узнал, с кем можно водку пить,
с кем корешить, как с подлой кодлой драться,
а выпал случай женщину любить,
как быть мужчиной, а не им казаться!
Ведь слово «секс» как корень от «сексот»,
с кем есть зачем по «фене ботать» срочно…
Понятий свод, что дал мне зэков сход,
я применял на практике заочно.
II
Убог и сир, ходил я по Руси,
но знал, что сил мне хватит и таланта –
наказ: «Не верь, не бойся, не проси!»
гарантом был, как грант для эмигранта.
Когда служил, когда в общаге жил
среди студентов МГУ в столице,
я правдой арестантской дорожил,
за что потом мне воздалось сторицей.
Хотя мой путь был сызмальства тернист
и не отмечен должностью и благом,
я лист не запятнал, как журналист,
и чист остался перед Родиной и флагом!
Душила власть! А мне вот хоть бы хны –
я из её идей не делал фетиш…
Я в стол писал. Учили паханы:
«Болтай, но знай, что за базар ответишь!».
Рот на замке держал я на «губе»,
и в КГБ, и в КПЗ «ментуры»…
А распускал язык в простой избе,
когда, в натуре, брал сюжет с натуры!
И заглушал все сообщенья ТАСС,
что «скоро жить при коммунизме будем»,
без выкрутас, народный глас «Атас!» -
про то, как тяжко на деревне людям!
Среди чиновничьих толстенных жоп
со своим мнением я был чужак… Короче,
скрывал я часто мысли, как Эзоп,
среди шутливых стихотворных строчек.
Законы зоны я, как стих, постиг:
не верить, не просить и не бояться,
а ждать тот миг, когда раздастся крик:
«На выход, братцы, быстро собираться!».
III
День тот придет – и сердце вдруг замрет,
и ты поймешь, что никуда не деться,
возьмешь билет на первый самолет
в далекий-предалекий город детства.
И вот он – мой сибирский город Бийск:
тяну один я в горсаду пивишко,
а с летней сцены песенки на «бис»
мне исполняет рыжая певичка.
Когда-то здесь плясали мы чарльстон
и с чужаками шли на стенку стенка,
где слева был Валерка Каверзон,
а справа – Волокитин Генка.
Они играли оба на трубе
в оркестре фабрики, где мебель колотили.
С девчонкой из 11-б
туда в ДК на танцы мы ходили.
Там тусоваться было нам с руки:
центр города, до полночи – автобус…
Там брюки-дудочки и галстуки-шнурки
у входа предъявлялись, словно пропуск!
Старлеток и стиляг субботний сбор!
Как моду эту не воспеть поэту:
я был пострижен под «канадку» на пробор,
она была с прической под «Бабетту».
Крутилась юбка-колокол вокруг
осиной талии, как будто обруч в серсо,
и туфель-лодочек призывный перестук
мне учащал в груди биенье сердца!
В гримерке пиво пили мы тайком,
потом вдвоем покуривали тихо…
Я слыл авторитетным чуваком,
она для всех была моей чувихой!
И я не только чувством был согрет,
но также содержимым красной пачки –
тогда не знали мы престижней сигарет,
чем «Прима», выпущенная в Бийске на «табачке»!
Шел после танцев цацу провожать,
возле ворот мы целовались даже,
и мне запомнилось, что было звать
девчонку ту Гамбоевой Наташей.
IV
Мы были схожи, словно нас в одной
тюремной камере держали на баланде.
Уже тогда слыла полублатной
член комитета комсомола Света Бляндер!
Полуеврейский и получалдонский класс
вместил за партами немало нацвопросов,
когда с утра перекликали нас:
«Эстерлин, Панькин, Оберган, Андросов!».
«Хохол», «боксер», «дубина», «трус», «шатен» -
мы по привычке всем давали клички…
Математичка Хасичка Эпштейн
нас разнимала в петушиных стычках.
Я вспоминаю поименно всех,
записанных «училкою» в журнале…
Жаль, средь утех женились не на тех,
кого тогда, влюбляясь, замуж звали!
Не виноват я, что Головиной
зачем-то стала Казакова Вера.
Зато сейчас я мучаюсь виной,
что СССРа кончилась вдруг эра.
V
…Где ты теперь, совковая страна?
Где вы, друзья и бывшие подруги?
Сегодня в офисах сидит одна шпана –
и там, в Москве, и здесь, по всей округе!
У них в чести – лишь только ловкость рук.
Воров в законе выбрали мы сами…
Ну, вот и всё. Замкнулся жизни круг.
«На выход, братцы, побыстрей с вещами!».
2008г.