Я.И. Штаненко посвящается
А мой отец бежал с покоса –
совсем малец в пятнадцать лет –
с одним мучительным вопросом:
«Застать успею или нет?».
Шепнули бабы: «Быстро, Яшка,
тикай до хаты… Надо так…».
В ромашках светлая рубашка
мелькала будто белый флаг.
В них хлопец полз, глотая слёзы,
ведь, заподозрив во вреде,
главу «хохлацкого» колхоза
арестовал НКВД.
И обвинил, что он – предатель,
что власть Советов не любил –
тот осужденный председатель,
который его батькой был.
Решила тройка: ждёт баптистов,
как заговорщиков, расстрел…
И,словно птица,в поле чистом,
спеша домой, летел пострел!
В деревне Рощино под Омском
лежали кучей мужики –
их, вроде плана продразвёрстки,
свалили в кузов, как мешки!
Иван Штаненко – в рваных брюках.
Пётр Чеботко – в худых лаптях.
Кулацкие, в мозолях, руки,
сжав кулаки, внушали страх!
И особист с наганом грозным
их под прицелом всех держал.
Надеясь, что ещё не поздно,
отец то полз, то вновь бежал…
В огромном городе в Сибири
есть улица в честь Октября.
Под ней лежат, кого убили
в 37-м году зазря.
2012 г.