Я бы испачкала тебе пальто в своих упованиях.
Не выдало б ничуть моих переживаний
Мое лицо в моменты ожиданий.
Порою встречи мне не кажутся весомее
Раздумий полуночных. И в постели
Я что угодно из головы выкидываю, кроме
Прикосновений.
Отныне и ночь со мной делит
Объятья твои полусонные, веришь?
Снег выпадает. И я впадаю в крайность.
И в крохотном атоме надежды сыскать пытаюсь твою слабость.
А ты мне: гордость, строгость и безмятежность
Даришь. И в стельку пьяный
(Может, мною?) рьяно
Закрываешь тело свое одеждой.
А я разрываю в клочья ее, поднимая мятеж.
"Браво!", –
Кричит безлико, где-то в тумане, толпа,
Невежды.
Я поднимаю крышку фортепиано и заливаюсь песней
В надежде,
Что в сердце, почти умершем, лед когда-нибудь треснет.
И музыка, мотив которой старый,
Дарует утешение.
Я вспоминаю тебя. С гитарой.
Какое смятенье, возбуждение…
Мне бы
Достать до неба (туда и обратно). Тенью
Раствориться насквозь в твоей холодной постели
И стать чем-то
В глазах твоих, в которых утонули девы. А я не утону,
Но и не выберусь из омута твоих сетей.
И мнения
О душ несовместимости и прочее
Мне слух не режут. Ложь, и это точно.
Воочию
Увидеть бы уст твоих сочность,
Что не дает мне спать обычно ночью.
И строчки, мне посвященные,
Нашли места в мыслях твоих укромные.
И дожить бы до следующего
Утра или вечера. Без тебя и минута бесконечна
В души уголках. Неминуемо... До встречи.