-1-
В лесу на берегу реки
стоит могучая сосна.
Ветвями длинными увешана она,
а корни мускулисты и крепки.
На середине толстого ствола
дупло огромное чернеет.
Кругом сосны чаща темнеет.
Сюда тропа нас привела.
Нас двое: я - охотник молодой.
да опытный лесник седой.
С охоты возвращаемся устало.
Но настроенье не пропало.
Лесник молчание нарушив,
мне говорит: "Послушай,
давай-ка сделаем привал,
а то я больно уж устал".
Мы сели прямо под сосною,
над тихою лесной рекою.
Не торопясь скрутил он "козью ножку"
и, закурив, смотрел он на дупло.
Вокруг нас роем вились мошки,
нам было душно и тепло.
Вот здесь - заметил мне лесник -
на этом месте много лет назад
был также лес угрюм и дик.
Со мной, что было, вспомнить рад.
И раз с тобою здесь сижу
я всё охотно расскажу.
-2-
В тот день с утра
стояла сильная жара.
Такие дни в Сибири очень часто
предшествуют осеннему ненастью.
И мы, сибиряки, всегда
готовим сено загодя.
В тот день пошёл я сено ворошить.
Идти мне было далеко, хотелось пить.
Вся рожа и в поту и в паутине.
По кочкам мха я шёл как по перине.
Пришёл к реке воды напиться.
Раздевшись в брызгах освежиться.
Одевшись далее пошёл.
Там начинался суходол.
Сквозь ветви сосен вился луч
и освещал верхушки муравьиных куч.
А те блестели рыжей чешуёй
и юрких насекомых чернотой.
Там дальше лес менялся.
Такою жуткой темнотой
и сыростью несло оттуда.
Свет солнца сквозь чащу не пробивался.
Валежник подо мной трухлявый рассыпался.
Ту тишину я долго не забуду.
Тревожная стояла тишина.
Не слышно было птицы щебетанье,
ни шума листьев. И желна
как леший молча пролетала
между стволов шершавых и высоких.
Но тихой речки бормотанье
спокойствие в меня вселяло.
Речонок узких и глубоких
так много в крае этом.
Над ними коридор кустов
черёмухи, рябины и цветов
болотных грива летом.
-3-
Перелезая через бурелом
я вдруг увидел пёстрый ком
в сосновых ветках.
Я замер. Присмотрелся. В редких
просветах хвои прямо предо мной
на нижней ветке над рекой
большая рысь сидела
и на меня глядела...
Нас метры разделяли.
По телу холод пробегал.
Все мысли друг на друга набегали.
Я дома нож забыл, ружья не взял.
Лишь вилы деревянные в руках.
Их быстро выставил вперёд.
И так стоял...
И ждал...
Коварный зверь готовился к прыжку,
пригнулся весь к шершавому сучку.
Я видел острые оскаленные зубы,
зелёно-жёлтые раскосые глаза,
в которых притаилася гроза
и тёмного хвоста обрубок.
Вся рысь пружиной напряглась.
Но... вдруг она тихонько поднялась.
И ярости ещё полна
прижала кисточки ушей назад она.
От напряженья пот холодный
на лбу невольно проступал,
но вилы пред собой держал,
следя за взором острым и голодным...
Но отступил внезапно зверь,
ушёл в дупло. Теперь
над нами оно пусто
и лишь темнеет грустно.
-4-
Тогда в дупле были рысята.
Они как малые котята
возились в нём. Рысь мать
мяукнула тихонько
и всё утихло, лишь она
глядела на меня
ни дать ни взять
как ведьма из избушки.
Но вдруг легонько поднялись ушки
и выглянул рысёнок,
пушистенький котёнок.
Я, осторожно пятясь прочь пошёл.
И дёрнул чёрт меня нарваться
на столь опасную семью.
Случайно через год сюда прибрёл.
Двустволку зарядил свою.
Но никого уж не нашёл.
-5-
Умолк лесник.
Погасла "козья ножка".
Вокруг нас больше вилось мошки.
Закат за лесом уж поник
кудрявой рыжей головою.
Горит в лучах заката
смола
вокруг дупла
так пышно, ярко и богато
как драгоценное кольцо.
Мы встали,
ружья взяли.
Горело потное лицо
от мошкары
и от жары.
Домой по тропке
пошли мы ходко.
1963