Ну и девчонка... шутка

   
   Лёжа на пеленальном столике «в чём мама родила», водила глазами и не могла понять, где я... и почему – голышом... А рядом стояли мужчины в белых халатах и разглядывали меня, девчонку...
– «Почему вокруг белым – бело? Эх, были бы зубы, укусила бы этого, с волосатыми руками, что бесцеремонно переворачивал моё тельце, не соображая, что мне холодно, неприятно и стыдно от его рук. Если бы я могла сказать хоть одно слово, то «выдала» бы ему тираду, а не пискнула от раздражения. Хотелось уже такое сказать... Вот бы удивились все вокруг»...– думала я.
   Стала вся красная от обиды и непонимания, и вдруг... этот громила больно шлёпнул меня по попке. Не выдержала и как зареву... я же девочка...
А этот волосатый только усмехнулся довольно:
– Та-а-а-к-с... с рефлексами у «нас» всё в порядке. Молодец!
Его бы хлопнуть по голой заднице, да ещё так неожиданно... посмотрела бы на его рефлексы...
   Немного успокоилась – лежу и помалкиваю. Глянула на часы акушерки и огорчилась  – до обеда ещё долго. Они меня привели в порядок, взвесили, измерили, но забыли посадить на горшок, а невтерпёж уже было. Ещё на руку мне привязали ярлычок, а что на нем написано – показать забыли.
Туго-натуго скрутили пеленкой – ни рукой махнуть, ни ногой дрыгнуть, ни нос почесать, ни маму рассмотреть...
Но зато согрелась.
Сильно переживала:–«Вдруг меня другая мама заберет? Конечно, я же здесь самая красивая и с рефлексами у меня всё в порядке... Как не позариться на такую девочку»...
   Отнесли меня в палату, а рядом мальчишки спали в кроватках. Некоторые, молча крутили глазами и морщили симпатичные мордашки, собираясь зареветь из-за  давно мокрых пеленок. Я тоже не вытерпела – сразу полегчало – стала разглядывать  приятные личики и чистые глаза младенцев. И столько увидела в них нежности и ласки, что захотелось немедленно познакомиться.
Но тут подошла толстая тётка в белой марлевой маске и сунула мне в рот соску – противно ужасно. Но как возразишь – голова соображает, а говорить не получается...
Эту резиновую соску мне совали теперь каждый день и каждую ночь, чтобы я помалкивала, да ещё назначили исключительно молочную диету.
 
... Мне показалось, что когда-то однажды я уже рождалась, жила, умела говорить, нравиться, любила борщ и была терпеливой.
– «Значит, снова дождусь всего, чего хочется»,– пролетела мысль.
И тут... увидела свою мамочку, которую сразу узнала. Личико моё сморщилось от радости, чтобы улыбнуться. Но вместо того, чтобы сказать:– «Мамочка! Это я, твоя дочка! Я люблю тебя»! – громко разревелась.
Мама взяла меня на руки, нежно прижала  и...
– «То ли дело – мамина грудь, вкусная и тёплая»!– подумала я и стала «вкушать божественный  нектар».
   Когда проснулась, стала наблюдать. Хотя мамы здесь похожи друг на друга, все  в белых халатиках, будто ангелы в раю, (и откуда я это все знаю?) но... подошла  ко мне именно моя мамочка. Не знаю – почему – точно знала, потому что она была самая красивая, и я её уже заранее полюбила.
   Стала назначать маме свидания каждые три часа. Моя жизнь походила на чудо, и своей судьбой я была вполне довольна. Завтра познакомлюсь с папой – мама обещала показать его в окно – ему будет приятно увидеть свою дочурку.
«Посмотрим, как он будет улыбаться, когда я ему ночью спать не дам»...- подумала, улыбаясь и засыпая у маминой груди. Мне снилось, будто я уже не ребенок совсем, а взрослая девушка.

   Когда папа забирал нас с мамой из больницы, мне показалось, что мы давно  знакомы. А после поцелуя в щечку, вспомнила, как давно его люблю. Ведь он гладил мамин животик, когда я там росла, пел песни, разговаривал со мной и объяснялся в любви, а я пинала коленкой или пяточкой его ладошку.
– Папа, я узнала тебя! Подожди немного, я скоро смогу сказать:
– «Я тебя люблю»! 
Попыталась это крикнуть, но он меня не услышал. Хотелось сказать ему что-нибудь приятное, но... вместо этого горько расплакалась - от нежности, счастья и бессилия...