И всполохи нависли и пропали
в тени ракит и крыш полуживых.
И лезвия речной холодной стали,
играя, полоснули склон под дых.
И ночь к ученьям перешла с охотой,
в волненье незаполненных полков, –
и вздрагивала теплых трав пехота,
и конница вставала у кустов.
Изрытые туманы оживлялись
и укрывали сбитый створ небес.
Но ярь-зарниц атаки не кончались,
не важно, Зевс чудил, а может бес.
И бледный свод, дрожа, простер к ним длани,
сквозь серебро наитий и молитв.
И Тьма ярилась – на живом экране
не слышно было гула этих битв.