Был сер, как водится, матёрый.
В урмане, где ключи журчат,
Он жил с волчицей, от которой
Имел полдюжины волчат.
И для зверья, как все считали,
Он был извечная гроза,
Поскольку в логове мерцали
Волчат голодные глаза.
Но и в свирепости звериной
Волк на расправу не был скор.
Он был во многом неповинен.
Но эти выстрелы в упор.
Но эти ружья и собаки,
Перевернувшие нутро...
Волк победил бы в честной драке.
Врага поверг бы он хитро.
Но обошли однажды с тыла,
Его матёрость оценя.
И грянул выстрел. Долго выла
Волчица, душу леденя.
Тревожно сыч в чащобе ухал,
Дрожал на ветке шерсти клок...
А где-то, бросив шкуру в угол,
Удачу праздновал стрелок.