"Ладонка" Ирина Ремизова
Звери непраздны, недолги и хороши –
злом и добром не отравленный перегной.
Глину согрели в ладонях, шепнув: дыши,
четвероногим не будет земли иной.
Но иногда, поперёк вековой судьбы,
что-то случается - ведомо, не одну
душу звериную подняли на дыбы,
ростом переназвали хребта длину
и повелели распяленной ввысь – иди,
прямохождения одолевая боль...
Словно зашили мешочек тугой в груди –
смолка, боярышник, ладанник, гоноболь...
Так вот и ходится – странно и вопреки,
шествуя над травой, а не в ней ползя.
Медленны лапы, обутые в башмаки,
на четвереньках привычнее – да нельзя.
Люди, не знающие: иногда живой –
лишь на отмеренный срок, а не на века, -
не понимают молчание или вой
из-за пределов привычного языка
и попрекают: натешился, а теперь
в лес убирайся, и там на луну ори...
Только кровит она, если ты снова зверь –
ладонка человеческая внутри.
Пародия:
Птицы летают, крылаты и хороши -
тягой земной не испорченный чернозём.
Свой ноутбук в ладОнке согрев, пиши:
птицы летают, а мы по земле ползём.
Стих мой пошёл поперёк вековой судьбы,
что-то случилось, видимо, не впервой,
сильно хвалили - подняли на дыбы,
переназвали хребет позвоночником с головой
и повелели: лети! Не шутя, всерьёз,
крыльев не дали, но крикнули: распрямись!
Знать не желая про про остео- мой -хондроз.
Руки зашили в мешок, запустили в высь.
В этом мешке колючий пырей, репей,
розы с шипами, шиповник, лавровый лист.
Мне приказали: летай, сочиняй и пей!
Не виноват я и перегноем чист.
Так и летается, странно, ещё живой,
может быть, не на время, а на века.
В строки вставляю молчание или вой,
благо, ладОнка с пером до сих пор легка.