Прошлой весной я как-то узнал,
В те последние дни, сидя в забытом саду,
Где за полями зелени мерцали
Холмы, возле Миллера Форда;
Просто задумался о яблоне -
С её руинами ствола и поломанных ветвей,
И побегами зелёными, где хрупкие цветы
Усыпавшие хитросплетения каркаса,
Никогда не вырастут в плоды.
И был я с моим духом опоясан
По плоть наполовину мёртв, чувства ошеломить
Тем не менее, думая о молодежи и земли в молодости, -
Такие фантомы цветов, бледно светя
За безжизненными ветвях времени.
О земля, которая оставляет нам прежде чем небо принимает нас!
Если бы я был только деревом дрожащим
С мечтами весны и зелёной молодости,
Тогда я упал бы в циклоне,
Который охватил меня из неизвестности души
Где это ни земля, ни небо.
240. Russell Kincaid
IN the last spring I ever knew,
In those last days, I sat in the forsaken orchard
Where beyond fields of greenery shimmered
The hills at Miller's Ford;
Just to muse on the apple tree
With its ruined trunk and blasted branches,
And shoots of green whose delicate blossoms
Were sprinkled over the skeleton ,
Never to grow in fruit.
And there was I with my spirit girded
By the flesh half dead, the senses numb
Yet thinking of youth and the earth in youth,--
Such phantom blossoms palely shining
Over the lifeless boughs of Time.
O earth that leaves us ere heaven takes us!
Had I been only a tree to shiver
With dreams of spring and a leafy youth,
Then I had fallen in the cyclone
Which swept me out of the soul's suspense
Where it's neither earth nor heaven.