ТУМАН-РЕКА
Тайнотворец-туман впился лапами в реку,
По подолы вошёл в её лоно бездонное,
Не оставив прорех солнца вспухшему веку,
На забвение небо обрёк монотонное,
В ноябре забродившее, полное плесени.
Тихо стелется млечный по глади упругой,
Крылья-космы его разрослись, распластались;
Он предстал перед осенью с новой заслугой –
Кардиналы зари без накала в плен сдались;
Чародей утопил в той реке лета песенник.
Падший отпрыск туч-туш, дряхлых аборигенов,
Занавесил он ниши рассохшихся далей
От лихих рыбаков, беспардонных спортсменов,
Чтоб крючком да веслом боле не докучали
Самобытной реке, его дикой подруге.
Нынче войско фантомов седых по ней топчется,
Собираясь форсировать – мало им власти;
В преломлении света сазан старый корчится,
Хапнуть воздух мешают растянутой пасти,
А подъём со дна – риск в такой рваной кольчуге.
Он менял на свой лад к той реке всё примкнувшее,
Архитектор-туман, мастер мутного дела;
Разбрюзжалось село, в пелене затонувшее,
Брызг парящих покров побелел до предела;
Силуэты дубов от земли отрываются.
Очертания храма обмякли, рассеялись;
Златокупольный страж окликает трезвоном
Всех заблудших, что глупости ради осмелились
К той реке подойти с запоздалым поклоном –
Козни джина-тумана людей не касаются.
Только серой реки, ему с плеском отдавшейся
До зловонных глубин своего котлована,
От присосок белёсых вновь не оторвавшейся,
Полностью подчинившейся власти тумана,
Уж по шею вошедшего в пресные воды.
Обещал написать действо то акварелью
Безымянный художник, видавший слуг осени,
До поры опороченной шумной артелью
Ледяных снегомётов, сверкающей проседи.
Знать, в реке суть его первобытной породы.
Кто же первым прервёт ритуал их соития?
Может, солнце, скопившее мощь для реванша,
Может быть, грандиозность иного события,
Здесь не происходившего никогда раньше,
Или плюхнется в реку гусыня несчастная.
Дева, некогда в схватку вступившая с ведьмой.
А что с теми, кто бил по нему из мушкетов?
Кто в туман – фонарями, ища свежий след мой,
Очевидца того, как лишались секретов
Тайнотворец-туман да река окаянная.