На мир я посмотрел и содрогнулся!
Какая пакость, мерзость и паскудство…
Кругом продажность, воровство и пьянство,
А рожи – даже плюнуть в них противно.
Коррупция, как ржа, устои сгрызла,
Слова «мораль» и «честь» давно забыты,
В духовных скрепах сушатся носки.
«Всё прах и тлен, и суета сует».
И стало мне так горько и противно -
Глаза мои на мир бы не смотрели!
И сильно захотелось выпить вдруг.
Но в тот же миг я эту мысль отринул:
Ума и воли мне вполне достало.
Я закурил, с пяток минут подумал
И понял: надо всё тут переделать.
Окурок погасив в кофейной чашке,
Я свой, я новый начал строить мир.
Сперва с балкона сбросил телевизор,
Малахова и Малышеву с ним,
И Соловьёва. Головою вниз,
То есть в особо извращённой форме.
Потом мыл руки, шею и лицо,
Посуду, унитаз и холодильник,
Полы, плиту. Но окна мыть не стал,
Зима ведь, пусть потерпят до тепла.
Зато сиять стал бабушкин сервиз.
К чертям, в помойку: с мусором пакет,
Мешок бутылок, сломанные лыжи,
И даже ёлка старая. А жалко…
Нет, новый мир вам – не хухры-мухры!
Перекурил слегка, испил кваску.
Побрился новым лезвием, в тазу
Носков штук сто, не меньше, замочил.
Почти, как президент наш – террористов.
Погладил брюки, стрелки – красота!
Начистил сапоги жене до блеска,
И пуговицу к шубе ей пришил.
Да разве перечислишь все дела,
Ведь это – целый мир, считай, с нуля,
Всё от и до, без права на ошибку.
Уж за полночь, сижу без рук, без ног,
И где-то отвалилась поясница,
Однако же, на мир глаза таращу.
И знаете, он стал заметно лучше!
И даже чем-то нравиться мне стал…