Ты как куст, что ветер качает,
Неподвластна тебе походка.
Не любитель ты кофе и чая.
Одна страсть у тебя - это водка.
Возраст твой не очень понятен:
И не старый , не молодой.
Вид твой вовсе совсем не опрятен,
Ты идёшь вновь поддатый домой.
Зубы жёлтые от папирос,
И видавшая виды рубашка;
Ты как жалкий, дворовый барбос,
Только зверь он, а ты же пропажка.
Голос сиплый, с недельной щетиной,
По всем признакам, как бы мужик,
Но назвать всё ж тебя мужчиной,
Повернуться не может язык.
Глаза красные - ночи бессонные,
Их засаленным трёшь рукавом,
Набекрень мозги воспалённые,
Ломит тело похмельный синдром.
Ночью чудится всякая бредь:
Василиски, гадюки, ужи.
Вновь ты пьёшь, чтоб коряво взлететь
На обугленных крыльях души.
По утру ты опять вдрабадан,
Как всегда начинаешь свой день;
Пальцы нервно хватают стакан;
Под глазами опухшая тень.
Тешь себя тем, что кто-то там колется,
Кто-то умер, а кто-то сидит.
Просто ты обычный пропоица,
Что имеет отвратнейший вид.
Ты же славный был, помню, парниша,
Был талантлив, умён , и красив,
Но не смог найти свою нишу;
Жизнь трещала, как шхуна об риф.
Ты считал, что недооценен,
Начинанья твои все - фальстарт.
А в мечтах ты был Моцарт, Есенин,
Дон Жуан, Геркулес, Бонапарт.
Ты считал, что достоин, заслужен.
Должен быть знаменит и богат.
Сердце колет колючкой верблюжьей,
Топит боль твою суррогат.
Чтобы выпить найдёшь ты причину.
И , поверь, твоя в том вина,
Что у жёнки твоей уж морщины,
И так рано блестит седина.
Что же пей, гони грусть-печаль,
Пока действуют печень и почки.
Мне нисколько тебя не жаль,
Жаль жену твою, сына и дочку.
Я ж сегодня приду домой,
Откопаю свой фотоальбом;
Вот и ты в нём такой молодой;
В нём признаю тебя я с трудом.
И глядишь с молодецким задором
Со студенческих ты фотографий.
Завтра сгинешь никем под забором
Без креста и без эпитафий.
Димсон.