- А ну, расступись!...
как кавычка
в строке,
как потерянный рай,
жив в памяти тот, необычный,
мой - родом из детства -
трамвай.
С упрямой квадратною мордой,
на русского мишку похож,
он вез нас по городу гордо,
как если бы в Смольный был вхож.
В нем ехали плач и веселье,
забавный журнал и досье,
а сзади мальчишки висели,
как гроздья, на "колбасе".
С концерта, с работы, с парада,
кружа от кольца до кольца,
трамвай доставлял куда надо -
артиста, прораба, бойца.
Теперь ради - ух,ты! и ох,ты! -
поставлен на привязь в музей...
как медленно полз он вдоль Охты
за черной картошкой с полей.
Как резво обратно он ехал,
добыче нечаянной рад.
Стоит как свидетель, как эхо
всей жизни твоей, Ленинград, -
вот этой блокадной картошки,
обстрелов, арестов, побед,
вобравший всего понемножку
из страшных и сказочных лет...
И сердце сожмется в комочек,
когда над простою скамьей
внезапно очнется звоночек
трамвая, что списан в покой.