И вот мне приснилось, что нет украинской войны;
она - тишина, отступающий сбой хромосомный,
и горькая смертная музыка льётся, как смех,
из песенных скважин и жизненных прочих прорех.
И вот мне приснилось: ни доллара нет, ни страны,
а есть этот ужас двоящейся песни, есть голос
роящийся, к свету стремящийся, как неофит,
и в спрошенном слове острее и строже болит.
Но если ты встретишь меня во внезапной беде -
спроси обо всём, но не спрашивай больше об этом:
я голосом буду чужим - и везде, и нигде, -
твоя колыбельная смерть, окружённая светом;
как лёгкая лодка, шататься на длинных волнах,
как белое золото, плавиться в лёгких руках,
вниманьем твоим, Вифлеемом твоим, Назаретом, -
но нет, не твоим ожиданием жив.
... и вновь часовщик достаёт из контекста земного,
и вертит, и ставит на место тревожное слово,
ни прежней загадки не выдав,
ни новой в себе не сложив.