Алеша Макаров молчит виновато,
И взгляд его прячет седое окно.
В колхозе вчера выдавали зарплату,
А вечером в клубе крутили кино.
Крутили опять про любовь и вокзалы,
Пр то, как живется в больших городах.
Отчаянно пьяно село гоготало
На глупых, особо пикантных местах.
Крушились заборы, ломались ограды,
Обиду несли по домам мужики.
Я знаю, что в классе сегодня не надо
Упреками двоек марать дневники.
А в классе четвертом - душа нараспашку,
И все еще верится в жизнь без вранья.
Вот только Алеша пришел без рубашки,
Поскольку с похмелья болеет семья.
поскольку похмелье - обычное дело.
И некому в доме стирать и варить.
И в курточке синей на голое тело
он просто не знает, о чем говорить.
Ноя-то ведь знаю, пусть я - не волшебник,
А школьный учитель. Я должен понять,
Что этот спокойный и добрый учебник
Сегодня ничем не поддержит меня.
Ну, что ж, почитаем опять про Гвроша,
Про беды Парижа и будни его.
Про счастье Парижа. Ты видишь, Алеша, -
У нас-то живется еще ничего.
У нас не стреляют, нам голод не страшен,
Консервы привозят еще в магазин,
Село потихоньку становится краше
По каждой весне утопая в грязи.
И жизнь обязательно будет иная,
Жаль, детства второго не будет в судьбе.
Вот только не знаю, не знаю, не знаю,
Как это тебе объяснить. И себе.
И в классе четвертом не знают о самом,
Наверное, грустном по малости лет:
Вчера мы с соседом, стакан за стаканом,
Весь вечер искали на это ответ...