* * *
Все современники. И хочется сказать:
сыграй, Никколо, – вот смычок и скрипка.
И теплится камин, и нотная тетрадь
лежит, и за окном встают столетья зыбко.
Все современники. И этот, чье перо
по рыхлому листу ведет: «Открылась бездна…»
И тот, кто ладит лист к покатому бюро
и грифель достает в волнении чудесном.
Какие там века, ушедшие во тьму?
Какие города, какие расстоянья?
Когда приблизившись к волнистому письму,
почуешь теплоту ладони и дыханья.
На вазе расписной, на старом парике,
на волосной струне, на свитке обгорелом.
Как мель и глубина живут в одной реке –
они канва и грунт любой мечты и дела.
На бис, Уильям, на бис! На сцене пыль столбом.
И я, и весь партер чихаем, бьем в ладоши.
И Клавдий с Гамлетом выходят на поклон,
и мел ползет со щек, и пот блестит на коже.
Все современники, одних страстей и слез.
Все в комнате со мной. Всё лишь должно начаться.
Заточено перо, и загрунтован холст,
и клавесин открыт для гениальных пальцев.