ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
Лето стремительно мчалось к своему завершению. А с ним и строительство новых цехов. Уже не привозили более заключённых – их миссия считалась завершённой. Уже поступало и разгружалось новое оборудование, для монтажа которого была прислана целая бригада сборщиков. Флегматичный Гурьянов уже готовился на заслуженный отдых, а заносчивый Панарин укатил на курсы повышения квалификации. Костылев избавился от гипса и уже щеголял с необычного вида тростью, неизвестно откуда добытой Халиковым. В общем, всё ясно говорило о том, что Галим вскоре опять останется не у дел. Пора было подыскивать новую работу. Правда, директор предлагал Галиму занять место Гурьянова, но - безрезультатно. «Не моё это, Павел Семёнович, - извиняясь, говорил Галим, - зачахну я тут без стройки. Вы ведь пока больше не намечаете никаких грандиозных проектов. А заниматься текущим ремонтом и Жилкин сможет.» Костылев вздыхал, но ничего путного придумать не мог, чтобы удержать полюбившегося парня.
Однако теперь найти работу для Галима не составляло труда. За эти несколько месяцев он так себя зарекомендовал в городе, что любая организация готова была принять его в свои ряды. И всё же Галим не спешил с выбором. Взвесив все за и против, он отправился в Строительное Управление №7. То самое, которое завернуло его обратно весной. Нет, не для того, чтобы потешить своё самолюбие. Просто, как знал уже Галим, это СУ имело наибольшие возможности в плане строительства. Его утвердили в качестве прораба одного из участков и предупредили, что к Октябрьским праздникам он должен сдать жилой 16-ти квартирный дом, новую котельную и детский садик на 120 мест. В жилом доме уже шла отделка и вопросов там не возникало. А вот котельная и детский сад буксовали. На котельной ждали оборудование и поэтому не спешили с перекрытием полуподвала. Детский сад и вовсе был лишь в самом зачаточном виде. Новое начальство, в лице начальника СУ-7 Кислицина Егора Матвеевича, наставляло: «Ты, Галим… как тебя по батюшке?... Газимович?,.. не тушуйся. Время у тебя есть, хотя и маловато, возможно. Главный упор сделай на котельную, сам понимаешь – отопительный сезон на носу. Ну и дет.сад по соц. соревнованию проходит. Там такие премии намечены – мама не горюй! Их нам, конечно, не видать, но и в самых отстающих никак нельзя оказаться. Такие сады по всей области заложили, аж двадцать семь штук. Так вот, ежели где-нибудь пятнадцатыми отстреляемся – самый раз. Усёк?» Галим «усёк» и приступил к своим обязанностям.
Ознакомившись с объектами и мало-мальски приглядевшись к коллективу, Галим перекинул основную массу людей на детский сад, вне зависимости от их принадлежности к той или иной профессии. Как обычно, посулил рабочим повышенную зарплату и буквально в одну декаду справился с коробкой сада. Плотники тут же приступили к изготовлению кровли, штукатуров-моляров вернул на жилой дом. Самолично контролировал все процессы и как мог увеличивал темпы работ. Чувствуя себя в своей стихии, заражал рабочих азартом труда и неплохими денежными перспективами. Тем временем подвезли котлы и другое оборудование для котельной. Это была пятница. На разгрузку многотонных котлов приехал сам Кислицын в сопровождении главного инженера и двух замов. В процесс разгрузки не вмешивались, но долго ходили вокруг, цокали языками, покачивали головами. До Галима долетали обрывки фраз: «…Здоровые, суки…», … «Не-е, целиком не получится…»,… «Такую ответственность на себя не возьму…» (это главный инженер). В общем, посовещалось высокое начальство и дало команду Галиму – в понедельник начать разборку котлов, в среду опустить в полуподвал и начать сборку, в пятницу (или крайний срок в субботу) закончить сборку. Потом можно будет перекрывать полуподвал плитами перекрытия. Когда начальство удалилось, Галим собрал вокруг себя работяг: «Ну что, ребята, есть желающие завтра полдня по двойному тарифу повкалывать?» «Ребята» одобрительно загудели, закивали головами. Им уже нравился их новый прораб своим напором и хорошим знанием дела. «А ты как, Степан?» - обратился Галим к подошедшему автокрановщику. «Заявку сделаете сегодня, подъеду,- пожал тот плечами. «Ну и ладушки,» - отозвался Галим.
Утро субботнего дня выдалось на редкость паршивым. Зарядивший ещё с ночи мелкий дождь испортил настроение всем, кто так рьяно рвался вчера на работу. Но только не Галиму! Окинув взглядом приунывшее своё воинство, он выступил в роли библейского искусителя: «Чё носы повесили? Ну, помокнем часика три-четыре. Ничего страшного. Зато по завершению работ проставляюсь, чтоб не зачихали у меня, не рассиропились.» Одобрительный гул дал понять, что сделка заключена и дело закипело. Галим сам указал Степану где и как установить автокран, наказав предельно внимательно следить за его командами. Опять же сам выбрал из близлежащего штабеля несколько крепких брёвен, распорядился опустить концами в полуподвал котельной. Проконтролировал строполей, чтобы первый котёл был надёжно обхвачен стальными стропами. Весело ругнулся на поскользнувшегося в грязи Тимоху и приказал всем отойти на безопасное расстояние. Наконец кивнул Степану и поднял руку большим пальцем вверх: «Вира по малу!» Стропа натянулись и автокран начал свой уважительный поклон многотонному котлу. Умело и уверенно выполняя все команды Галима, Степан подвёл груз к бревенчатым лагам и осторожно стал опускать его. Лаги заворочались и Галим резким движением ладони остановил майну. «Ну, ребята, теперь самое важное! Вяжем канаты к котлу и с противоположной стороны подвала тянем что есть сил на себя. Понятна задача? Нужно, чтобы котёл пополз вниз по лагам. Всем предельная внимательность и осторожность!» «А лаги-то выдержат?» - спросил озабоченно Тимоха. «Выдержат, - спокойно отозвался Галим, - Я вечером все необходимые расчёты сделал, как говориться, всё по науке.» Подойдя к автокрану, он ещё раз проинструктировал Степана и спуск котла начался.
Минут через тридцать котёл был не просто на дне полуподвала, а уверенно стоял на фундаментном постаменте, предназначенном ему, как какому ни будь великому полководцу. Дождь усилился, но первая победа вселила в людей хорошее настроение и уверенность. Со вторым котлом управились за двадцать минут. Когда тот утвердился на своём месте, все весело загалдели, обмениваясь впечатлениями. «Ребята, - обратился Галим к своим подчинённым, - У нас остался ещё почти час рабочего времени. Давайте уж и плиты перекрытия бросим, а потом можно будет и расслабиться, а?» Промокшие люди неохотно закивали и Галим скомандовал: «Тогда заводи быстренько раствор, тут надо-то несколько вёдер.»
Потом собрались около замолчавшего крана. Степенно курили, пряча папиросы от дождя в ладонь. «Эх, сейчас бы в баньку, а там грамм по триста!» - мечтательно вздохнул кто-то из рабочих. «Желание победителей – закон, - развёл руками Галим, - Пошли, ребята, к моему приятелю. Я его с утра предупредил, чтобы баньку стопил для нас. Степан, отгони технику и подходи к Жилкину, ты знаешь его.» Восторг рабочих был неописуем…
Домой Галим пришёл поздно. Пьяный и счастливый, он обнимал вырывающуюся жену и весело похохатывал на её увещевания. «Ты знаешь, вот такие мужики! – тыкал он свой большой палец чуть ли не в нос Зайнаб, - ВОТ ТАКИЕ!» «Тебе все такие, кто тебе наливает, - в сердцах восклицала Зайнаб, - Ты так скоро совсем сопьёшься.» «Э-э, нет! Я не тот парень, чтоб меня кто-то там угощал! – уже не сопротивляясь раздевался Галим, - Это Я всех угощал! А знаешь почему? Потому что они вот такие мужики!» И уже засыпая, он всё продолжал бормотать: «Вот такие мужики…вот такие мужики…» Зайнаб, тяжело вздохнув, собирала разбросанные Галимом вещи. В отличие от мужа, она не считала этих «мужиков» «вот такими!» Алкаши несчастные. Чем же это всё закончится? Зачем он с ними так напивается? Ведь умный же он у меня, работящий. Надо будет завтра с ним откровенно поговорить.
Но утром Галима дома не оказалось. На кухонном столе лежала записка: «Матурым, я уехал на рыбалку, с Иваном. Буду вечером. Не переживай, трезвый приеду.» И дурацкий рисунок улыбающейся рожицы. Ну что за мальчишество! А ведь действительно, приехал трезвый, свеженький, пахнущий рыбой и рекой. «А?! Глянь, каких окуньков я тебе натаскал! Не понял, что случилось? На тебе лица нет. С Разилем что ни будь?» «Да ну тебя! Что ты там опять натворил?! – Зайнаб морщила личико, боясь пустить слезу, - Начальство твоё приезжало, искали тебя. Ругались по страшному. За самоуправство твоё какое-то. Потом немного успокоились и, уходя, сказали тебе передать, что ты «уникум». Чё это? Я первый раз такое ругательство слышу.»
Смеялся Галим долго и от души…
Продолжение следует…
06.11.14г.