Едва впрягли, надули, развели,
обшарили и по миру пустили,
как отпускают пригоршню земли
на волю ветра, гибели и пыли,
то скажешь сам себе ты: «Я люблю,
когда, глумясь над участью микробьей,
рука судьбы сбирает по рублю
на чьи-то распашонки иль надгробье».
В летящем солнце, как ни обусловь
его международное свеченье,
ты видишь подтвержденье горних слов
о собственном святом предназначенье,
и веришь в это, словно муэдзин
в луну, хотя бы правда неуклонно
вела тебя за хлебом в магазин
с холодного ночного небосклона.