Сушила жажда. Я пер телегу.
С меня струился рекою пот.
Кругом лишь поле. Одни побеги.
Ни капли тени. Засохший рот.
Я пер сдыхая, хрипя в отчаянии:
«Дай силы, боже и я смогу.»
Немело тело. Лишь кнут плечами
Я чувствовал на своем бегу.
Зубами стиснув кусок железа,
Я рвал тропину в палящий зной.
Хлыстом стеная с телеги, резал
мне спину странный старик седой.
Лупил влюбленно. Громадной мощью.
Шептал спокойно: «терпи, родной.»
Я вез упорно. Пустыней, рощей,
Безлюдным полем, сухой тропой.
Врезаясь в землю, сапог копытом
Пыль будоражил, вздымая в высь.
Я был забитым, почти убитым.
Но старец дух подымал: «держись!
Держись! Немного еще. Немного...
Твоя дорога – твой тяжкий крест.
Просил у Бога клеймо пророка?!
Тащи, немного осталось верст.»
Мне грудь сдавило и горло ссохло.
Я думал бросить и помереть.
В ушах звенело, и вдруг заглохло.
Но кнут напомнил – «надо довезть».
«Взгляни, вон путник. Плутает бедный...
Возьми с собою. Ты знаешь путь.»
Я взял – по силу. Но тут их бездна.
Такую свору не дотянуть.
Что делать старец? – «Бери, все влезут.
Дотянешь, милый. Перетерпи.»
Кнут мою спину еще раз взрезал,
И я потопал вдоль по степи.
Телега тонной, скалой громадной
Вязала плечи. Я рвал простор
Огромной глыбой. Сушила жажда.
А я телегу все пер и пер...
Вдали по полю изба сверкнула.
Колодец рядом. Там водопой.
Телега встала. Ослабил скулы.
Народ потопал своей тропой.
Повозку бросил, вздохнул устало.
Старик спустился, перекрестил.
Сказав : « Ну, коль оно так пристало
Пусть муза будет с тобой идти.»
Я поклонился к ногам увядшим
Целуя пальцы, молил: «прости.
Смогу ли больше, смогу ли дальше?»
-«Теперь же сможешь!» И отпустил.
И воедино собрав все силы
Потопал так как тропа вела.
В избушке, дева меня поила
Покуда жажда не умерла.
И вдохновеньем наполнив чашу.
Забыв про тяжесть пути-креста.
Про тех заблудших и тех пропавших,
Питал я душу через уста.
Духовной жажды во мне не стало.
Душа в забвенье меня несла.
Девица, рукописи листая,
Вдруг грудь очами мне затрясла.
«Твои порывы достойны жизни.
Достойны, крылья нести в руках.
Достойны, чтоб твоя мудрость мысли
Сливалась в вечность в чужих устах.
Священнодействуй!» Но я как в пропасть
Упавший, Вяло зрел в пустоту.
Ответил тихо: «готов все бросить»,
Но тут, как свыше, хлыст по хребту!
Я вспомнил старца, людей, телегу,
Свой путь и пот с кровяной рекой.
Отбросил блажь, посмотрел на деву.
«Явилась! Чтож я, подлец наделал.»
И муза, рот мой прикрыв рукой,
Сказала тихо и хорошо:
«Я не явилась, ты сам пришел!»
(2012)