Вечерний полумрак зимой на даче:
Таинственность расселась по углам,
Камин вздыхает, дверь тоскливо плачет…
Как я некстати посетил свой храм!
За окнами порывы ветра шарят,
В мансарде кто-то шепчется, сопит,
А сумерки могильным камнем давят,
И в спину кто–то пристально глядит.
Причудливые тени, блики бродят
По мебели, по стенам, потолкам…
В распахнутую дверь бесшумно входит
Не прошенный косматый дачный Хам,
Встал у двери, как будто затаился,
Глаза горят, подобно уголькам…
Вдруг! - лаем с визгом дружеским залился
И бросился стремглав к моим ногам!
- Бродячий пес – наш дачный постоялец:
Как рад тебе, дружище, если б знал!
А он, от радости, покусывает палец
И, если б смог, - всего бы облизал.
И сумерки куда-то испарились.
Затих камин, в улыбке кривя рот,
Окошки веселее засветились,
И стол накрыт, коль гость – через порог:
В томате килька, черный хлеб и сало,
Мне – с термоса дымящийся чаек…
Гость не разборчив: все убрал и мало…
- Прости, дружок, что маловат паёк…
Ну, что, бродяга, плохо без хозяев?..
А не уходишь, видимо, привык…
Ты нас прости – невольных негодяев:
Нам не понять души твоей язык.
Я уезжал, - Хам следом торопился,
Старался от машины не отстать.
У крайних дач я сдал: остановился
И попросил у Хама лапу дать:
- Ну, будь здоров!
Крепись!
Весною будем
И заживем, как прежде.
Ты поверь:
Мы преданность собачью не забудем.
Ты - по своей природе – добрый зверь.
Декабрь 1993г.