Я знаю теперь: ты меня не простишь никогда.
А я вот простила. Малярною кистью года
прошлись без разбору по копоти старых обид.
Но что-то такое всё тлеет, тихонько болит.
Какие-то жесты и взгляды, как стая синиц,
всё носятся в памяти, буквы встают со страниц,
исписанных почерком лёгким: «скучаю, люблю»
и жгут угольками мне сердце – а я их ловлю
и вновь водворяю в коробку из-под леденцов.
Нам время – сластёна беспечная – лижет лицо.
Лишь старые снимки хранят, словно добрые псы,
тех мигов владенья: когда-то ты был не спесив
и спал, как ребенок большой, на плече у меня.
Любовь поменяла подсветку словам, именам.
Стою на перроне впотьмах, от состава отстав
той жизни, что тоже давно поменяла состав.
Но что-то такое всё плачет, всё ноет, зовёт.
И сколько бы масок чужих ты себе ни завёл,
какой бы ни сделал из жизни блестящий коллаж –
вернётся бездомная нежность – как детство, как блажь.