Детства ларец тяжел – что мне делать с ним?
Поздно колпак Пьеро серебром латать.
Даже драчун-Арлекин загрустил и сник.
Птичье перо разучилось давно летать.
Только стекляшки цветные ещё хранят
летопись кладов дворовых и пар земли.
И паруса расправляет легко фрегат,
но остается по-прежнему на мели.
Розы засушенной хрупкие лепестки
лепеты лета хранят и пылинки лет.
Кажется, если по ветру их пустить,
то и душа устремится за ними вслед.
Что же с богатством делать теперь моим,
кладом смешным, старомодным моим ларцом
в мире, где детство растаяло, словно дым,
маски срослись навеки с живым лицом?
Эти сокровища детства кому отдать?
Будет в морях фантазий ещё пловец?
Будет ещё кому-то светло от дат
в календаре настольном за прошлый век?
Сыну такое наследство совсем не впрок.
В новой стране игрушки совсем не те.
Значит, моим придется дожить свой срок
на чердаке в забвенье и темноте.
А когда я сама в темноту войду,
я бы хотела последний найти приют
там, где на ёлке зимней зажгут звезду
и где мне розы прощальную песнь споют.