1.Тотсветное
Когда судьба подводит свой итог
в конечной точке пройденного курса,
когда под ритм слабеющего пульса
земное ускользает из-под ног,
приходит Бог.
Ты раньше жил, то каясь, то греша,
как, впрочем, и живут на свете люди,
и вот ты умер... что там дальше будет,
коль срок пришёл тебе в земле лежать -
Ему решать.
И ты теперь с подсчётом всех грехов и добрых дел в процентном отношеньи,
с заявкой на нектар, на воскрешенье, на койку на одном из облаков (невысоко!),
с десяткой просьб за близких и родных, с претензией по поводу доставки,
с полученной в чистилище медсправкой и визами Архангела страны и Сатаны,
с заверенной путёвкой на тот свет, уже по моде тамошней одетый, стоишь и скромно ждёшь Его ответа...
Хотя не сомневался много лет,
что Бога нет.
«Тотсветное»… как-то уж совсем не по-русски. Но такое название, как говорится,прерогатива автора. Коль он (она) так считает, то… По мне, проще было бы – «Вести с того света».
«Когда… земное ускользает из-под ног», человек, вернее, его духовная сущность (примем это на веру), ищет опоры, смысла своего существования в иной ипостаси. Но прежде чем нащупает почву под своими ногами (ногами ли?) и устроится с «койкой на одном из облаков», такой «новосёл» обременён десятком вопросов и ходатайств перед Господом. Если следовать логике земного чиновничьего канцеляризма, то в этом нет ничего удивительного. За скобками повествования остался Высший Суд, который, надо полагать, герой стиха уже прошёл. О вынесенном судьями вердикте в произведении не сказано ни слова, но судя по всему, ад не разверзся.
Так вот, это тот случай, когда я с удовольствием бы читал «Тотсветное» и дальше.Пусть кинет в меня камень тот, кому не интересно – что ТАМ, за гранью жизни, происходит?..
Невольно вспомнил Данте Алигьери с его «Божественной комедией» («Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу…»). Хорошо бы автору своё произведение развернуть, подробнее поведать братьям во плоти, как же разворачиваются дела«на небеси» и за что спросят с героя стиха в небесном офисе. Но автор довольствуется пресной констатацией: «Хотя не сомневался много лет, Бога нет».
Вот в чём, оказывается, драма!
Всё стихотворение пронизано какой-то грустью пополам с иронией. Оно, повторяю, интересно по замыслу, и, на мой взгляд, весьма выиграло бы в более просторных «одеждах». В нынешнем же виде его можно с успехом исполнить под гитару в кругу друзей у костра. «Что Бога нет» –эффектный финальный аккорд.
2. Когда закат стекает в море
Когда закат стекает в море
и обессиленный прибой
в сердцах бросает разговоры
с неразговорчивой скалой,
приходит час луны и таинств…
В неотразимой тишине
кружат мерцающие стаи
огней волшебных,
а на дне,
укрытый мороком от взглядов,
среди коралловых садов,
пылает ярко и нарядно
один из древних городов.
В нем те живут, кто принят жертвой
игры скучающих божеств
в девятый вал и силу ветра…
Отныне
в радости торжеств
забыты солнце, берег, семьи.
И только, может быть, во сне
они опять
как будто с теми,
кто был любимым на земле.
Их души, чайками взлетая,
кричат от боли…
Но о чем?
… Съедает небо тьма густая.
Пора – назад…
в подводный дом…
Автор интригует, приглашая нас в неповторимый «час луны и таинств» погрузиться на морское дно, укрытое «мороком от взглядов». А именно туда, где «пылает ярко и нарядно один из древних городов». Заманчиво! Однако не стоит вожделеть неповторимого путешествия среди диковинных рыб и амфор. Вместо описания некоего подводного царства мы получаем ряд сентенций: «забыты солнце, берег, семьи», «их души кричат от боли». Автор, кстати, тут же спрашивает (получается, что сам у себя): «Но о чём?». И тут же, понимая, что его стихотворение, собственно говоря, ни о чём, утверждает: «Пора – назад, в подводный дом…». Завершившее фразу многоточие явно свидетельствует о недоговорённости.
И что же видим в сухом остатке? Мне кажется, что даже полноценной зарисовки не получилось, хотя заявка была интересной.
3. Полынь
Когда роса оставила насест
Прогорклому полуденному зною,
И ходики, не знавшие сиест,
Застыли над судьбиной отпускною,
Ботаник скорбно мучает латынь,
Коверкая названья молочая.
Бродить в степи в такую-то теплынь!
Но даже если крикну сгоряча я,
Куда ни глянь и сколько ни волынь -
Завёрнута в безветрие полынь,
Сама себя собою огорчая.
Напрасно к мылу тянется рука.
Тебе полжизни здесь мотать срока
И предаваться травному унынью.
И где-нибудь поближе к сорока
В бутылку с обезноженной полынью
Добавишь водки. Чтоб наверняка.
Роса и зной – на насесте… По меньшей мере, необычно! Если роса может покрыть поверхность, то зной… в лучшем случае что-либо обволакивает. На насестах же обычно устраиваются петухи с курами.
«Прогорклый зной» – образ спорный, но, я бы сказал, интересный.
Вот только одного я не понял, почему ботаник, находясь в отпуске, «скорбно мучает латынь, коверкая названья молочая», вместо того,чтобы с удовольствием, скажем… помыться («Напрасно к мылу тянется рука»). А причём тут мыло, собственно говоря? Про воду, кстати, ничего не сказано. Речки поблизости нет – одна полынь да «травное унынье». Причём, полынь не просто горькая, а, к тому же, «обезноженная». Это как? Если в бутылку с полынью, утверждает автор, добавить водки, то тогда будет… наверняка. А что, спрашивается, наверняка-то? Наверное, отрава получится знатная, такая, что сразу «копыта» отбросишь?
…Короче, в огороде бузина, а в Киеве – дядька.
4. Дождь
Какое счастье - быть дождем!
Омыть натруженные спины,
Вломиться в заросли малины,
Взлететь по лестнице на дом.
Царапнуть кровлю, проходя
По раскалённому железу,
По труб округлому обрезу,
По шляпке вбитого гвоздя.
Очистить стоки желобов
И поры пропотелой кожи,
И услыхать мотив тревожный
Поющих током проводов.
Нестись над речкой. Прямиком
По визгу пляжному и гвалту.
Шуметь по теплому асфальту.
Бежать по травам босиком.
И влагой напоить отавы,
И каждый злак, и каждый хвощ…
Какое счастье, Боже правый!
Я – дождь,
я – дождь,
я – дождь,
я – дождь!
Ах, какой свежестью повеяло!..
Я знал банщика-мойщика 82-х лет от роду, влюблённого в свою профессию. В какой-то мере стих мог бы воспеть его работу: «омыть натруженные спины… и поры пропотелой кожи»… Хотя пожилой ветеран петербургских бань коротко подстригал ногти на руках, чтобы, не дай бог, не навредить коже клиента. Мойщик ведь!
А тут дождь, тоже мойщик, готов «царапнуть кровлю». Хотя не представляю, как может льющаяся сверху вода оцарапать? Побить что-либо – да!.. Ну да ладно, что за придирки?!
У автора дождь (да не и дождь вовсе, а, надо полагать, ливень) несётся «по визгу пляжному и гвалту». Честно говоря, не вижу, как можно бежать, нестись по визгу. Однако слышу возражения: «Метафора тут, метафора!..».
В стихотворении, наверно, так задумано, наблюдается некая чехарда в рифмовании строк, но она почти неуловима. «Дождь» понравился эмоциональным всплеском автора, его восхищением романтической стороной жизни. Хороша экспрессия в конце: «Я – дождь, я – дождь!..
5. "Вы расскажите, что же нужно делать..."
Вы расскажите, что же нужно делать,
чтоб я как дух был вечный и живой?
«Пожертвовать единственное тело» –
с портрета отвечал мне Кошевой.
Как тут поверишь? Может, наважденье?
Но Третьякевич с книжки подмигнул:
послушай – пусть с Олежкой мы и тени –
но кто был слаб, тот вечность отпугнул.
Тут с книжной полки, весь в дыму, Тюленин,
горящим взором смеривши меня,
сказал: «Из плена трусости и лени
нельзя уйти, не выпив жар огня».
«Но погодите, – начал я перечить. –
Я малый червь, что я могу один?»
«Да, вот такая дама, эта вечность» –
сказал с рисунка грустный господин.
Он, широко раскинув руки, реял.
С пробитых ног стекала струйкой кровь.
Висел, как встарь, ни капли не старея.
Живее всех, кто весел и здоров.
«Пожертвовать единственное тело» только ради «живого духа», думаю, ни Олег Кошевой, никто-либо из молодогвардейцев не собирались. А подмигивающий автору из книжки комиссар «Молодой гвардии» Виктор Третьякевич вообще несёт околесицу: «пусть с Олежкой мы и тени – но кто был слаб, тот вечность отпугнул». Ему вторит с горящим взором Тюленин: «Из плена трусости и лени нельзя уйти, не выпив жар огня».
Простите, о чём это?.. О подвигах и славе этих ребят не сказано ни слова! Одни невнятные раздумья, по меньшей мере, странные. Что почерпнёт сегодняшний молодой читатель из этих строк?Разве что: «Я малый червь, что я могу один?» или – «Да, вот такая дама, эта вечность»? Правда, самая последняя строка, вроде бы, проливает свет на задумку автора: «Живее всех, кто весел и здоров».
«Глубокомысленный» пассаж!
Такое стихотворение лично я не выносил бы на суд широкого читателя. В нём автор беседует с самим собой,поглядывая на портреты известных людей. «Вы расскажите, что же нужно делать…» – вопрошает он.
Но зачем же сугубо личное общение с духами выставлять на всеобщее обозрение?
6. В твоем лице есть что-то от весны
В твоем лице есть что-то от весны,
От всех апрелей будущих и прошлых.
Проталины морщинок осторожных
Улыбкой добрых глаз освещены.
В твоем лице от лета что-то есть,
Когда приходишь ты, теплеют будни,
И на душе становится уютней,
Как будто добрую прислали весть.
В твоем лице и белизна зимы,
И осени задумчивость лесная.
Что будет с нами завтра, я не знаю,
Но знаю, будет мир с названьем «Мы».
И, небо исписав наискосок
Безоблачными буквами созвездий,
Хмельная ночь нам окна занавесит
И бережно прижмет к виску висок.
Очень даже неплохая лирическая зарисовка, построенная по классическим канонам стихосложения. Пронизана неподдельной нежностью и любовью! Не могу не восхититься строками «Проталины морщинок осторожных…», «И осени задумчивость лесная», «Хмельная ночь нам окна занавесит И бережно прижмёт к виску висок».
Автору – мои аплодисменты!
7. цыть
утопила баба поутру ведро
а самой-то не достать без мужика
летось помер этим часом на руках
лишь успел сказать цигарочку не тронь
уж она его просила милый брось
чай осколок ну куда тебе дымить
да напрасно так бывало гаркнет цыть
что неделями чаёвничали врозь
а в ту ночь ему не кашлялось совсем
и она-то в кои веки проспала
знать бы раньше что болезный умирал
не пилила б мужа давеча во сне
не видать ни зги в колодезной воде
только сруба край и дымом облака
без хозяина не сладится никак
вот и мается хозяйка овдовев
Тут столько «перлов», что не знаешь, за какой и взяться! Поначалу замечу, что новомодное отсутствие заглавных букв и знаков препинания в стихах – свидетельство (как бы не утверждали иное) лени или малограмотности автора. А как ещё прикажете рассудить подобное явление? «Пиша» так, легко скрыть незнание основ русской грамматики. Практическое отсутствие здесь рифм – претензия на белый стих, а нарушение ритма – авторская самобытность? Заметьте, это не утверждение, а вопрос.
О чём вообще это стихотворение? Стоило ли огород городить из-за какого-то «цыть!»? По-русски словечко «цыть!» означает «молчи», «ни гу-гу!..». В украинском языке у него несколько иной оттенок. И по какому такому случаю «цыть» звучит у автора? Скажем, во втором катрене хозяин гаркает на «бабу» за то, что они… «неделями чаёвничали врозь». «Летось», по словарю Ефремовой, означает «в прошлом году». Во-первых, я не знаю, зачем здесь употреблено давно обветшавшее словечко «летось», а во-вторых, стоящее рядом уточнение «этим часом» сбивает с панталыку.Разве что, после второго, третьего прочтения понимаешь, что хозяин помер в прошлом году именно в этот час, скажем, в полдень. Бросил окурок, который почему-то назван осколком цигарочки…
Впрочем, если сначала не видно «ни зги в колодезной воде» и вдруг появляются «сруба край и дымом облака», то, ей богу, без поллитра не разберёшься.
Когда я читал это стихотворение, мне, говоря словами автора, «кашлялось», и даже очень…
8. "Человек на холме"
Заснеженный бок холма рассечен тропинкой,
как будто швом, сшитым кривыми стежками,
с проколами-ямками вглубь до слоя суглинка,
которые оставляет тот, кто мерит её шажками
мелкими и осторожными,
а издали – будто идет вразвалку.
Поднимаясь на холм нечасто, раз или два в неделю,
он колет снег своей полированной палкой,
сшивая тропиночный шов на холодном теле
невидимой нитью.
Он стар, одышлив, и у него запотевают очки,
когда он с трудом переводит дух на вершине,
но он упорно взбирается вверх, оставляя стежки,
а спускаясь – рвет их лезвием тени синей.
Человек с палкой приходит в такие дни,
когда небо чисто, бездонно и от морозца звонко,
он подходит к обрыву и смотрит в небо, потом – вниз,
там тоже бездна,
только она ограничена у горизонта
виньеткой морозной из вязи ветвей ив,
растущих на кладбище,
но от этого не менее красивых.
Он смотрит с границы двух бездн, и взгляд его нетороплив,
если есть вообще в этот миг понятие «торопливость»,
он видит, как снизу, из сплетения ивовых паутин
взмывает в небо, исписанное строками самолетов,
белая птица,
и он в какой-то из бездн уже не один,
хотя его тело совсем не приспособлено для полета.
Тело здесь, на холме, а остальное - за
рамкой реальности,
там, где купается в небе птица,
но я никак не могу увидеть его глаза,
чтобы в этом уже окончательно убедиться,
ведь я не умею ходить
и все время стою за спиной,
пока человек молча соединяет бездны,
и если он даже решится заговорить со мной,
то вряд ли смогу стать для него полезным.
Я только шиповника куст, что растёт себе да растёт
на этом холме, в пяти шагах от обрыва,
где выронили надклёванный красный плод
две белых птицы,
когда ещё были живы.
Мне представляется это произведение новеллой, которая может послужить сценарием короткометражного фильма – не звукового и, скорее всего, даже не цветного. Чёрно-белая графика лучше передаст настроение и внутренний колорит повествования, в котором при переложении на плёнку будет всё понятно,благодаря операторской работе. Только отдельные детали могут быть акцентированы на экране цветом – тот же «надклёванный красный плод» или «полированная (отполированная, всё же!) коричневого цвета, скорее всего, палка.По-разному подсветил бы я в этом случае и обе «бездны».
Что я не понял из стиха? Не понял, как можно идти шажками, «мелкими и осторожными», и в то же время вразвалку? Попробовал сам – не получается.И вот ещё: почему на вершине холма у героя запотевают очки?.. Я как многолетний очкарик знаю, что они запотевают только во время резкого перехода из холода в тепло, а тут, при подъёме,по логике вещей,должно становиться всё холоднее. От чего тогда линзам запотевать?
Ещё вопрос: чем может быть полезен куст шиповника, если он вдруг решится заговорить. И, вообще, как может быть объяснён диалог человека с кустом, если куст не инопланетянин?
Хорошая авторская находка – тропинка, которая, как шов, рассекает заснеженный бок холма.Мне кажется, что такие произведения более элегантно и, к тому же, компактно выглядели бы, будучи записанными в строку, в виде эссе, что ли.
В целом, это частично рифмованное повествование мне понравилось, повторюсь, своей кинематографичностью.
9. Два ангела
Он случайно влюбился и сразу пропал. Для неё это был не последний, но шанс.
Так блудивших выводит на воду тропа и в бредущих вселяет покой дилижанс.
Беспросветная радость – не худший итог, а с названьем "любовь" – так начало начал...
Если видится мир как цветной монитор, где: удача, надежда, подарки с плеча,
вместе встретить рассвет, вместе встретит собес... Это долгое счастье – как ни назови...
Белый ангел готов был взлететь до небес.
И над чем-то смеялся во сне визави...
Все романы на свадьбах кончают не зря. Прав поэт: неизвестно, что делать потом.
Так на смену блаженству приходит заря и сменяется ночь неприкаянным днём.
Беспробудные споры: "кто прав?", "кто сгубил?". Бесконечные крики: "а помнишь?", "забудь!",
"если это мой сын, почему он дебил?!", "если б ты меньше пил!", "может быть, как-нибудь".
Примиренья попытки – с планидой иной. Под измены себе, в чём судьба родила...
Чёрный ангел парил над чужою виной.
Белый ангел был занят. Наверно, дела...
Продолженья романов обычно слабы, как повторный сеанс неудачных страстей.
Ствол надежды удобней рубить на гробы, чем пытаться сложить старый мир из костей.
Уходя – уходи, возвращение – блеф, старый адрес – капкан, в старой боли – весь ты.
Так на мизере с прикупом с дамою треф паровозом гора не доставит висты.
Все богатства отдал бы, чтоб вновь – молодым. А она бы хотела надёжней чудес...
Оба ангела были седыми как дым,
опускавшийся в души с привычных небес...
Строить новый уклад по отдельности – ход всё же лучший, чем вовсе нигде и никак.
Не хватает дыхания, слов и стихов, но рассудят резоны в седых париках.
Нарастает живот, утолщается нерв, наступает покой, и надёжна стена.
Так с уютной семёркой, но всё-таки черв – обольщает уклад и прельщает цена.
Новой жизни остаток – не пир, но горой. Лучше шутка в кровати, чем утка под ней...
Хорошо, что судьба допускает порой отступленья от правил движенья теней.
И последние шансы не видят путей, а вслепую, до смерти, на равных, на "ты"...
Вместо ангелов – лица пришедших детей.
У нелепой, гранитной, но общей плиты.
Попытка описать жизнь – неправедную непутёвую. Но мысли скачут, скачут… Как справедливо заметил сам автор «Не хватает дыхания, слов…».
Трудно, право дело, оценивать такие стихи – всегда теряешься перед размахом замысла и большими размерами, когда в одной строке 24 слога, а потом, вскоре, – вдвое меньше. Но честно говоря, я не уловил ни размера, ни ритма.
«…если это мой сын, почему он дебил?!»
Вот именно!
Достойна ли, скажите на милость, разбора такая строка: «Так блудивших выводит на воду тропа и в бредущих вселяет покой дилижанс»? Не знаю, право! У меня, честно говоря, нет желания портить «шедевральные» откровения автора своим разбором. Запишу однако в творческие находки почти афоризм: «вместе встретить рассвет, вместе встретит собес... Это долгое счастье – как ни назови...». Чуть-чуть подправить, добавить пропущенный в слове мягкий знак – и засквозит вековая мудрость…
Стоп, говорю я себе, остановись! Ведь автор прав: «Все романы на свадьбах кончают не зря» и «Нарастает живот, утолщается нерв…»
10. Горечь
Столько горечи, столько горечи,
никогда всю её не вычерпать.
Под руками сломались поручни,
время тихо итожит вычеты.
Выпускаю слова весёлые,
пусть свободно гуляют в полночи,
а они, беззащитно голые,
покрываются слоем горечи.
Вычищаю её украдкою,
всё равно проступает пятнами...
Снова к чаю готовлю сладкое,
что ж оно так горчит, проклятое?
Вот уж, снова – «в огороде бузина…» В своё время (давно это было), покойная ныне завотделом культуры городской газеты наставляла меня, молодого журналиста: «Берясь за перо, спроси себя – о чём ты хочешь рассказать, что доказать? Для чего, ты вообще, берёшься за перо?..» Вот и я теперь хочу спросить автора стихотворения: о чём ваш рассказ-то? Первые две строки понятны. Ну, думаю, сейчас автор объяснит, откуда такая горечь, что случилось-то? И вдруг… сломались поручни. Автор к ним больше не возвращается. Остаётся гадать – на лестнице или на пароходе его герой... И при чём тут время, которое «итожит вычеты»? Огорчённый (горечь ведь) ЛГ «выпускает слова весёлые» (уж не матерится ли?..), а они опять, как патиной, покрываются горечью. Он её вычищает украдкой, а она, шельма, всё равно «проступает пятнами». И даже сладкое к чаю тоже горчит… «проклятое».
Вот и у меня горчит, очень даже горчит:во имя чего автор тратил время?
Итак, коль речь идёт о рейтинге, я бы расставил вышеприведённые стихи так:
1. «В твоём лице есть что-то от весны…»
2. «Дождь»
3. «Тотсветное»
4. «Человек на холме»
5. «Когда закат стекает в море»
6. «Полынь»
7. « Вы расскажите, что нужно делать…»
8. «цыть»
9. «Горечь»
10. «Два ангела»