Думал, памяти – шабаш,
Но жива. И неизменно
Возвращает в тот шалаш –
Самострой послевоенный.
В нём, у маминых боков,
Коротая все напасти,
Мы спасались от волков
И осеннего ненастья.
Звери рыскали вокруг,
И у нас тряслись поджилки,
Но хранил нас терпкий дух
Древней лампы – керосинки.
В мыслях я лечу туда,
Под Орёл. Какая жалость,
Что от нашего гнезда
Ничего там не осталось.
Керосиночка моя,
Где ты ныне, ёлки-палки?!
В честь тебя другую я
Подобрал вчера на свалке.