В другую, такую же точно, московскую осень.
А. Иванов.
а снег, по привычке ложащийся тоненьким слоем,
был ровно таким, как в две тысячи... как там? девятом?
зима повторялась в фасонах, отделке, покрое,
вот только не пахла "диабло неро" и мятной
жвачкой. а пахла острее и резче:
и страхом, и смертью, и свежестью мокрого утра.
снег тихо крошился из тонких разрывов и трещин.
как белая, белая, белая, белая пудра.
и утро казалось ожившей замызганной калькой
с другого, помладше на два или три зимних срока,
с чужой-моей жизни, засыпанной снегом, как тальком -
до боли красивой, до скрипа зубов одинокой.
тогда я считала, что не, а теперь - выносимо.
обрывки верлибров ссыпаются крошками с края...
я страшно люблю эту пьяно дрожащую зиму,
за то, что другая. какое же счастье - другая!
08.12.14