Украинский верлибр как ключ к переводам на русский верлибра английского и американского
Доклад на IV Международном симпозиуме по актуальным проблемам перевода художественной литературы стран СНГ, Балтии, Грузии и ШОС
http://libranet.linguanet.ru/prk/Vest/Vest15-722z.pdf
Рискну дать определение: переводчик – это охотник. Даже, возможно, браконьер. Он проникает на чужую территорию, высматривает и добывает зверя. Тащит его в свою страну, там разделывает, готовит, и угощает читающую публику.
Какого зверя стоит тащить к себе? Ответ известен: переводить надо то, чего не хватает в своей культуре. Мне кажется, что русской поэзии не хватает верлибра. Верлибра, способного увлечь читателя.
Такой верлибр у нас был. Звучный, яркий, пронзительный. Были в русской поэзии «Труба Гуль-муллы» Хлебникова и «Алайский рынок» Луговского. (Под верлибром я понимаю текст, использующий сочетание различных стихотворных размеров).
Сейчас дело обстоит хуже.
Вместе с тем, взлетом верлибра характеризуются американская и английская поэзия 20 века: назовем имена Карла Сэндберга, Уоллеса Стивенса, Уильяма Карлоса Уильямса, Дэвида Герберта Лоуренса, Эзры Паунда , Робинсона Джефферса, Чарльза Буковски , Аллена Гинзберга.
Их тексты уже давно доставлены переводчиками на нашу территорию. Хуже с приготовлением, то есть с переводом.
Возможно, причина в том, что адекватный для передачи англоязычного верлибра поэтический язык стал формироваться у нас только в последнее время.
Действительно, значимое произведение искусства можно уподобить художественному открытию, благодаря которому это произведение было и остается актуальным.
( Продемонстрируем на примере краткого текста – верлибра Карла Сэндберга «Туман»:
Fog
The fog comes
on little cat feet.
It sits looking
over harbor and city
on silent haunches
and then moves on.
Своеобразие этому стихотворению придает слово haunches, которое означает и своды здания, и задние лапы котенка. То есть туман или котенок садится на своды или задние лапы).
Если переводчик игнорирует это художественное открытие, то переноса в русскую культуру «того, что нужно», не происходит.
Трудность в том, что адекватного языка для передачи нового еще нет: этот язык может сформировать только это самое новое. Пользуясь «старым» языком, переводчик создает текст, похожий на те, что уже бытуют в его культуре, как правило, просто опуская или заменяя банальностями все новое и необычное, содержащееся в оригинале.И, глядя в это кривое зеркало перевода, читатель решает: ну вот, везде пишут точно так же как у нас. Художественное открытие, содержащееся в оригинале, испаряется.
В чем я вижу художественное открытие, содержащееся в англоязычном верлибре?
Использую слова Гамлета, с которыми он обращается к Горацио: «Счастлив тот, в ком страстность и трезвый ум так сочетаются, как у тебя» (III,2).
Вот именно сочетание трезвого ума и страстности важно для нас в англоязычном верлибре.
Что я понимаю под трезвым умом? Англоязычная поэзия одна из самых изощренных в мире. Но изощренная словесная оболочка всегда содержит четкий смысл. Причем информации содержащейся в тексте, как правило, достаточно, чтобы этот смысл безошибочно уловить. Если в переводе возникает нечто нелепое – это исключительно «заслуга» переводчика.
Приведу два характерных примера. «Культовое» стихотворение Уоллеса Стивенса Thirteen ways of looking at a blackbird много раз переводили на русский. Одна из строчек непременно звучит так: «он ехал по Коннектикуту в стеклянной карете». Какой изысканный и глубокий образ! – предлагается подумать читателю. Однако у этой «стеклянной кареты» в действительности стеклянные только окошки. Glass coach - это просто изящная карета. Такую обычно заказывают на свадьбу для жениха и невесты. Настоящая карета из стекла не проехала бы и одного метра. Но переводчики желали наслаждаться глубокомыслием конструкции, а не ехать.
В книге переводов ирландских поэтов «Мед и мазут» (Б.С.Г.- Пресс, 2000, под редакцией Г.Кружкова) есть «Хопуэльские хокку» Пола Малдуина. Одно хокку о сбитом машиной олене: у дороги лежит, согласно переводу, «олень семирогий». Что и говорить, волшебная страна эта Ирландия! Между тем в оригинале на соседней странице черным по белому написано «с семью зубцами на роге». Вместо окровавленного прекрасного животного, сделанного именно из крови и плоти, русскому читателю предлагалось подивиться нелепому мутанту.
Определить, что такое страстность текста несколько сложнее. Помимо звучности, гибкости и отчетливости ритма, выделим столкновение в стихотворении различных лексических пластов, высекающее искру эмоции. В качестве примера приведу стихотворение Карла Сэндберга «Молитвы стали» (PRAYERS OF STEEL),где форма молитвы наполнена «строительной» лексикой:
Швырни меня на наковальню, Господь
Колоти по мне молотом, выкуй из меня стальной лом.
Раздолби мной старые стены,
сковырни мной старые фундаменты.
Швырни меня на наковальню, Господь
Колоти по мне молотом, сделай из меня стальной штырь,
пронзи мной балки, что держат небоскреб,
набей на меня раскаленные докрасна заклепки, скрепи мной несущие балки,
чтоб я, как гигантский гвоздь, держал в синей ночи
этот идущий к белым звездам небоскреб (перевод А.Пустогарова).
Так как же выйти из порочного круга: то новое, что мы хотим взять из другой культуры, упорно не дается нам в руки, так как у нас нет соответствующего языкового инструмента, а этот инструмент не создашь без усвоения того самого нового?
К счастью для нас, рядом существует очень близкая нам культура. Я имею в виду украинскую культуру и украинский верлибр. Вторая половина 20 – начало 21 века характеризуется взлетом украинского верлибра. В первую очередь я имею в виду верлибры Грицка Чубая (в особенности поэму «Говорить, молчать, говорить снова»), Олега Лышеги и Сергея Жадана.
У украинского верлибра мощные корни - большой ритмической свободой обладают стихотворения и поэмы Тараса Шевченко (к примеру, поэма «Гайдамаки»).
Вплотную к верлибру подошел в своих поздних «урбанистических» стихотворениях другой классик украинской литературы – Богдан-Игорь Антоныч.
Но верлибр Чубая, Лышеги и Жадана основывается прежде всего на опыте англо-американского верлибра. По образному выражению Игоря Клеха , «Чубай вынул из рук Лышеги томики Шевченко и Леси Украинки и вложил в них Паунда и Лоуренса».
Олег Лышега открыто декларировал свою приверженность англо-американскому верлибру: «Паунд и Лоуренс… Все равно, что сказать: хрен и перец. И тот, и другой – продукты хорошо известные в поэтической кладовке. Я было начал с Паунда, но, едва раскусив несколько строчек, как ошпаренный бросился к Лоуренсу»("Флейта земли и флейта неба"). Как и у Лоуренса, частая тема верлибров Лыщеги – контакт человека и зверя, их взаимопроникновение. Показателем того, что опыт англо-американского верлибра был им успешно освоен, стало присуждение американским Пен-клубом премии за лучшую переводную книгу 1999 года переводам на английский верлибров самого Олега Лышеги.
Верлибры Сергея Жадана перекликаются своими острыми темами, резким взглядом, с американскими битниками, с Гинзбергом и Буковски:
«Ведя разговор о поэзии,
помянем здесь всех, кто остался
на пляжах и улицах старых-добрых 60-х,
всех, кто не прошел курс реабилитации до конца,
над кем плывут до сих пор облака,
структурой напоминающие американские верлибры» («Продажные поэты 60-х»).
Произведения Чубая, Лыщеги и Жадана - хороший пример того, как может быть организован звучный, ритмичный верлибр на очень близком к нашему языке. Более того, в русском и украинском языках много лексических совпадений, поэтому понять, какие словесные пласты сталкивают в своих верлибрах украинские авторы, можно и без перевода.
Идею, что украинский верлибр может служить образцом для перевода на русский верлибров английских и американских, я сформулировал в эссе «Сухая кровь перевода» (2006). Идею эту я проиллюстрировал рядом публикаций, где «встык» стояли переводы украинских и англоязычных верлибров. Верлибры Олега Лыщеги и Робинсона Джефферса были напечатаны в 28-29 номере журнала «Вестник Европы» за 2010 год. Верлибры Аллена Гинзберга, Чарльза Буковски и Сергея Жалана – в журнале «Последняя среда» (номер 1 за 2012 год). Эссе Олега Лышеги о Лоуренсе и Паунде и верлибры Д.Г.Лоуренса появились в 11 номере журнала «Дружба народов» за 2014 год.
Еще более развернуто эта же идея представлена в моей книге «Город» (М., Э.РА, 2007). Верлибры Лышеги и Жадана соседствуют в ней с верлибрами Уолта Уитмена, Карла Сэндберга, Робинсона Джефферса, Эзры Паунда, Аллена Гинзберга. В той же книге присутствуют и верлибры моего собственного сочинения. Я писал их параллельно с работой над переводами верлибров украинских и англо-американских, используя их въевшийся в меня опыт.Вероятно, этот опыт не прошел даром: мой верлибр «Таджики» был включен в антологию «Лучшие стихи 2012 года» издательства ОГИ.
Но не является ли вышеизложенное только фактом моей биографии? Есть ли у этой истории пригодный еще для кого-то смысл? Надеюсь, да.
К примеру, не подобран еще ключ к переводу на русский большинства верлибров Эзры Паунда. Возможно, этот ключ переводчики также найдут в украинском верлибре. Тем более, что в этом году вышли переводы на украинский верлибров Лоуренса, Паунда и Джефферса, сделанные Олегом Лышегой.
Адекватные переводы англоязычных верлибров кажутся мне важными еще и по следующей причине. Английский и американским верлибр опирается на верлибр пьес Шекспира. (Мы привыкли считать, что пьесы Шекспира написаны ровным размером пушкинских «Бориса Годунова» и «Маленьких трагедий», но это не так). Переводя на русский англоязычный верлибр 20 века, мы приближаемся к Шекспиру. В том, что в переводах Шекспира есть проблемы, покажу на следующем примере. В подавляющем большинстве переводов вторая фраза знаменитого монолога Гамлета «that is the question» звучит как «Вот в чем вопрос?» (Пожалуй, только в переводе Алексея Московского 1891 года мы встречаем более адекватное «Жизнь или смерть, вот дело в чем»). Между тем английское question согласно словарю шекспировской лексики содержит такие толкования как quarrel (спор, вражда) и trial (испытание, судебное разбирательство) (Crystal D., Crystal B., Shakespear`s Words. Penguin Books, 2002). Происходит question от quest, которое толкуется как pursuit (погоня, преследование) и judicial inquiry (судебное следствие) (там же). Quest for Grail – это поиски святого Грааля.
Пора и нам уже разглядеть во фразе Шекспира отсылку к чаше жертвенной крови Христа, а не к бюрократическому «решаем вопросы».
Андрей Пустогаров
(член союза «Мастера литературного перевода», Москва)