Горько всё на душе, хоть кричи, да и хоть не кричи
Не услышит никто, все сидят по привычным местам
И скупою слезой не отмоешь внезапно вночи
Свою кровь из намедни засоленных временем ран
Сердце бьется наотмашь и стужею рвется вовне
А извне лишь одна опостывшая мороком боль,
И теней на стене от лучины в затянутом вязью окне
Не спугнет вдруг застывшая комом в горле любовь
Горько, как не крути, и узлами полна измочалена нить,
Что на шее распятье держала, ее одичалым юнцом
Всё пытался сорвать и стремился казаться, не быть,
Отрекаться любя и любить, отрекаясь, объятым венцом
Но злодейка-судьба уж плетет и никак не сплетет кружева,
От вранья до битья свой черед да удел без ума холуя,
А душа во рубахе льняной всё бредет и тихонько поет
По замерзшей реке, где чернеет во тьме полынья