"Но, еще не дойдя до последнего стиха, понял... что все в них записанное никогда и ни за что больше не повторится, ибо тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды."
Сто лет одиночества. Габриэль Гарсиа Маркес
"Поэзия - это форма любви" - так считал М. Пришвин.
И сразу обозначу свою позицию: я с этим полностью согласна:
" Поэзия, по сути, есть признание в любви: любимому человеку, своей семье, родине, жизни". Творчество русских поэтов 20 века – лучшее тому подтверждение!
Однако в современной критике всё чаще мы слышим: В стихах нет жизни. По этой причине и мне отказывали в публикациях.
Но я не о себе... Хотелось бы предоставить читателю самому сделать простые выводы, ссылаясь на исторические и литературные факты. И доказать, что истина в первой и единственной инстанции: в проверке Временем!
Возьмём эссе Варлама Шаламова "Эпигоны".Вот две основные цитаты:
"Что такое эпигоны? Эпигонство? Есть два вида эпигонов: первый, когда берут образную систему поэта, видение мира, стиль и язык – продолжает разрабатывать темы и пути, указанные поэтом. Подчас это граничит с настоящим стихом и вызвано событиями живой жизни.
Есть и другой вид эпигонов – когда стихи рождаются от стихов, а не от жизни. Грамотность, квалифицированность этих авторов – вне всякого сомнения – но проходят они по знакомым дорогам и своего голоса не имеют".
Однако некоторые иследователи объявляли и самого автора этих строк - эпигоном Солженицына!
Но вот совсем недавно я натолкнулась на чистейший источник - литературное исследование Джамбулата Кошубаева "М.Ю.Лермонтов. Опыт прочтения" в рубрике "Новый Монтень" литературного альманаха "45-я параллель".
Чем глубже я погружалась в эти фрагменты эссе, тем больше ликовала моя душа: автор излагал то, о чём я и сама думала с того момента, как стала относиться к литературе и, в частности к поэзии, осознанно!
Итак, адыгеец Джамбулат Кошубаев исследует творчество любимого с детства поэта и здесь проявляется как великолепный филолог - он очень тонко проследил движение литературы во времени: сравнил поэзию Микеланджело в переводах Эфроса с поэзий Лермонтова! И что мне особенно радостно, он называет эту параллель - открытием, а отнюдь не эпигонством! Да, полагаю это и есть открытие!
Вот, судите сами, я цитирую лишь некоторые примеры, которые приводит для сравнения сам автор Джамбулат Кошубаев:
Я отлучён, изгнанник, от огня;
Я никну там, где всё произрастает;
Мне пищей – то, что жжёт и отравляет;
И что других мертвит, – живит меня.
Микеланджело
Враждебной силою гоним,
Я тем живу, что смерть другим:
Живу – как неба властелин –
В прекрасном мире – но один.
Лермонтов
* * *
Кто ночью на коне, тот вправе днём
На миг прилечь и подремать немного, –
Вот так-то жду и я, что отдохнём
О, жизнь моя, мы милостию бога.
Микеланджело
Тому ль пускаться в бесконечность,
Кого измучил краткий путь?
Меня раздавит эта вечность,
И страшно мне не отдохнуть.
Лермонтов
* * *
Я тем живей, чем длительней в огне,
Как ветер и дрова огонь питают,
Так лучше мне, чем злей меня терзают,
И тем милей, чем гибельнее мне.
Микеланджело
Его ничто не испугает,
И то, что было б яд другим,
Его живит, его питает
Огнём язвительным своим.
Лермонтов
--------------------
Полагаю, что вы потрясены не меньше меня?!
Автор исследования так объясняет это потрясающее сходство:
"И Лермонтов, и Микеланджело обладали способностью надмирного видения и чувствования. Их одинаково мучило несоответствие образа внутреннего образу явленному. И хотя поэзия одного питалась из Дантова источника, а другого – наследовала Байрону, они извлекли одни и те же звуки одиночества, страдания и непомерной, в человеческом измерении, любви".
Видите, опять - ЛЮБВИ!
И ещё одно важное пояснение от автора:
"Велико искушение выстроить диалог из произведений этих двух великих поэтов. Это тем более интересно, что Лермонтов погиб в двадцать семь неполных лет, а Микеланджело лишь начал писать в этом возрасте и дожил до восьмидесяти девяти".
Добавлю два слова о том, чем конкретно мне близка с детства поэзия Лермонтова: "Взгляд ангела – божественный взгляд. Мир земной и мир духовный объемлются единым взором. Удивительно, но в лирике Лермонтова отсутствует женский портрет. Его женщина бесплотна, словно ангел".Это я и имела ввиду, называя свою книгу "Ангелам не обидно".
Вот так тема эпигонства изживает сама себя, если подойти к ней с доверием и уважением, а не с агрессией развенчать...
Не буду лезть в литературоведческие дебри, однако вернусь к Шаламову и, как сторонник компромиссов, приведу примиренческую цитату из его эссе "Эпигоны":
" Поэзия, как и любое другое искусство, работает над улучшением человеческой породы. Нравственное же лицо человека меняется очень медленно. Этим и объясняется в первую очередь взволнованное восприятие Шекспира, Данте в наше время".
А закончу размышлениями Джамбулата Кошубаева, когда он был ещё аспирантом Кабардино-Балкарского госуниверситета, потому что мне и сейчас они не кажутся пафосными:
"Ощущение одиночества, постижение одиночества, как у Микеланджело, так и у Лермонтова, приобретает космический, вселенский характер. Возникает грандиозная фигура Художника-Творца, созидающего и страдающего от невозможности разделить с кем-либо совершенство созидаемых образов. Этот мощный порыв запечатлён во фресках потолка Сикстинской капеллы, где каждая фигура существует сама по себе".
Может быть всё дело в том, что одни поэты живут на земле и пишут о земном, а другие подпитываются космическими потоками эстетических мыслеформ и пишут о земном - возвышенно, что так раздражает земных?
Критики - смертны, а поэты - как творцы, вечны, да и то далеко не все...
И, ссылаясь на авторитеты:
«Подлинный поэт не бежит влияний и преемственности, но зачастую лелеет их и всячески подчёркивает. Боязнь влияния, боязнь зависимости — это боязнь — и болезнь дикаря, но не культуры, которая вся — преемственность, вся — эхо».
(Иосиф Бродский)
«Поэзия, несмотря ни на что, продолжает начатое и только из него создаёт новое»
(Николай Гумилёв).