Я не умею петь в присутствии твоем,
Как будто бы на мне проклятье немоты,
Как будто мы с тобой от этого умрем,
А может, я умру, а уцелеешь ты.
Казалось бы: ну чем ты можешь помешать,
Но сразу боль и страх пережимают грудь,
Я в угол отхожу, сквозь эту боль дыша,
И обещаю спеть потом когда-нибудь.
Я ставлю срок себе, но вот, проходят дни,
Все сроки позади, друзья все разбрелись.
А в голове моей мой призрачный двойник
Уже не просто спел, а повторил на бис.
Он песен перебрал несчетное число,
Он от волнения бояться позабыл,
На флейте он играл отчаянно и зло,
Как если б проиграть возможно было бы.
Конечно, о любви никак не мог не спеть,
И легкие слова летели над толпой,
И слушала толпа, и ты стоял в толпе,
И слушать был не прочь: мол, хочешь петь – так пой.
Ты был не против, нет, скорее даже «за»,
И мой двойник унял предательскую дрожь,
Умолк и побледнел, и ты тогда сказал
Спокойно, как всегда: «Ты хорошо поешь».
Мой призрачный двойник на эту похвалу
Раскланялся с лицом, перепугавшим дам,
И в угол отошел, и тенью встал в углу,
И пистолет достал, и застрелился там.
И умирает он от пули каждый раз,
Как выпадает нам увидеться с тобой,
Гром выстрела звенит в моих ушах тотчас,
И застилает взгляд мне дым пороховой.
Но смелость я в душе когда-то отыщу
И спину распрямлю, вдохну, открою рот,
Я песню для тебя на волю отпущу,
И пистолет в столе давно лежит и ждет.