Когда звон дверного колокола
Врезается в мои сны,
Возвещая зарю моего рокового конца –
не молись за меня.
Я сам об этом просил.
Когда растаптывают меня,
Пиная и в глаз, и в мошонку
Шипованными ботинками –
не молись за меня.
Я сам об этом просил.
Когда винтовки палачей,
Готовые к смертельной блевоте,
Развернувшись веером, целятся в моё сердце –
не молись за меня.
Помолись за моё дитя.