Где тонко, там потуже затяни
узлами слов, всё уврачуй на вдохе,
и эпилог, рожденный в суматохе, -
прологу восьмерицею сродни.
Который век - год кованой блохи
все раздарил в ладони без достатка,
в разгадке точно кроется загадка,
а мы намного лучше, чем плохи, -
бросаем в лица глупые стихи.
Давай затеплим жизни огонек,
падет иссиня-черная портьера.
Я год от года, обрастая верой,
ее сберег, но толком не берег.
И мглистых окон ледяной канон,
прохожие черты в себя вбирая,
сползает в миг от рая и до края,
и клонит свечи в поясной поклон,
там икос, и горит оклад икон.
День на устах, и можно так устать,
что ищешь в стоге сена оправданий,
и мечешься, как принц далеких Даний,
ломает страх - так досчитай до ста.
И учишься прощать, хоть не простил,
и силишься понять, что раньше понял,
и изучаешь нити на ладонях,
раз маловерно выбился из сил,
но повторяешь искренно: спаси.