Иду вперёд сквозь тесноту толпы,
плевки, тычки, пинки, удары в спину.
И постепенно превращаюсь в пыль,
жизнь истерев уже до половины.
Иду сквозь боль и страх совсем одна,
ведь даже тот, кто был других дороже,
кому полжизни я была верна,
споткнувшись сам, поставил мне подножку.
И кажется, что рухнул неба свод,
способствуя надежд моих крушенью,
но я, поднявшись, вновь иду вперёд,
лишь потому, что жизнь и есть движенье.