Старушка кряхтнула, пошамкав губами,
Поправила старый дырявый платок,
Затем развернув узелок с сухарями,
ПолОжила медленно крошечку в рот.
Сухарик в мгновенье под сухонькой ручкой,
Свернулся обратно в тугой узелок,
"Помилуй Господь!"- и погладила Жучку,
В которой от шерсти остался лишь клок.
А мимо неслись "шевроле" и "ниссаны",
И кто - то со злости пнул Жучку в живот,
Возможно из тех, кто про совесть не знали,
Не слышали даже про Ноев потоп.
И день ото дня жить на свете не легче,
Борьба не на шутку за душу идет,
Нормальных людей все становиться меньше,
И несколько больше, кто нагло живет.
И в этой борьбе, воздохнувши по Божьи,
(Простите конечно - кому облака...)
Невольно почувствуйте тонкою кожей,
Два мира раздельных, меж ними - стена.
И бьется натужно, и воет протяжно,
Несчастная Жучка - беременна плоть,
Ей выпал на долю и образ бродяжий,
Ни в чем не виновный - собачий живот....