представьте: была бы жива у вас бабка,
звезда декаданса и революций.
такая, что джентльменов до припадка,
царей до расстрелов, пажей до поллюций
легко доводила одним нарядом:
губами и ультракороткой мини.
с которой в двадцатых-тридцатых рядом
не мог усидеть ни один мужчина.
порхала она по столице кокоткой
в салонов привычных уже интерьерах
и не как перчатки, а как колготки
меняла капризы и кавалеров.
курила, пила, была признана всеми,
как водится моднице. ты украдкой
спросил бы однажды: "каков был Есенин?"
и тут бы сконфузилась хмурая бабка,
наморщила лоб вековой: "не знаю,
не накоротке мы с ним были, внучек,
не слушала, как в кабаках читает,
не выдался как-то удобный случай..."
и ты в замешательстве: "а Маяковский?
да он выступал на бульварах и сценах!"
бабуля в неловкости глаз к полу косит:
я больше в витринах разглядывать цены
любила, кутить у друзей, в ресторанах,
кататься в авто по ночной столице,
я думала: мне ещё очень рано,
я думала: это не пригодится.
и ты с сожалением вспомни старуху:
сто лет прожила и как будто бы мимо.
давайте - иначе, чтоб нам было внукам
не стыдно признаться: мол, я молодыми
запомнила всех, память кружится в вальсе,
я помню: стихи разъедали солью,
я знаю, что в старости перед ребёнком
мне будет, что с нежностью тихой вспомнить.
11/2014