Из цикла "Масенькие истории большой жизни"
На днях наблюдал в автобусе забавную картинку, которая ассоциировалась у меня с двумя, по сути, схожими картинками из пригородной электрички – все вместе вылилось в размышление, а все ли так уж правильно в воспитании подрастающего поколения?
Рейс 903-й полу-экспресс от Рижского вокзала до Холмогорской улицы был в час пик забит пассажирами почти под завязку. Я пристроился у поручня в закутке за кабиной водителя с твердым намерением не оставлять завоеванных позиций – уж очень не хотелось с сумкой в руках толкаться в проходе.
Прямо передо мной на откидном стульчике расположился молодой папаша, у ног которого в низенькой прогулочной коляске сидел пристегнутый малыш. Ему, наверное, было около, или чуть больше, года. Я сначала не обратил внимания на эту парочку, но необычное их поведение заставило меня присмотреться, а увиденное заинтересовало. Папаша, наклонившись над малышом, держал в одной руке смартфон, а другой водил пальчиком малыша по его большому экрану. На экране разворачивалась игра с подводными обитателями – рыбками, осьминожками и акулами. Сама игра малыша не интересовала, и пальчиком малыша очки набирал папа, малыш же все порывался поймать осьминожку в кулачек. Время от времени папа отрывался от обучения, чтобы позвонить, или ответить на звонок, а потом обучение продолжалось.
Видя, что подводная охота пока малышу не по плечу, папа «сменил пластинку». Теперь на экране была видео энциклопедия животного мира. Папа, опять же пальчиком малыша, листал страницы, и на экране в своей среде обитания появлялись разные животные. И не просто появлялись, а в движении и со звуком – тигр рычал, корова мычала, а орел клекотал. Этот видео-зоопарк малышу нравился больше, но, опять же, у него никак не получалось перелистывать страницы. Папа энергично водил его пальчиком по экрану, показывая, как это делается, но малыша гораздо больше интересовали сами животные, чем процесс их вызова.
Я торопился на встречу, автобус уже подъехал к остановке, и я так и не досмотрел, чем же закончился этот видео-класс. Думаю, что при таком настойчивом папаше малыш еще ходить не будет, а на компьютере уже освоит разные обучающие игры. Главное, чтобы не вышло так, как у героя не помню уже чьего рассказа – там мальчику оставили всего один пальчик, чтобы он не работал, а только нажимал на кнопки, управляя роботами в своей будущей империи.
Этот случай в автобусе напомнил мне два других, произошедших в один день в дальней пригородной электричке, когда я ехал с дачи в столицу и обратно. В первом случае, в Волоколамске за спиной у меня купе заняло семейство с парнишкой лет пяти-шести. Обычно такое соседство доставляет массу хлопот, но время шло, а у соседей за спиной было все тихо и мирно – раздавались только какие-то негромкие щелчки и свистки. Я не поленился и заглянул за спину – семейство мирно беседовало, а мальчик увлеченно играл в войнушку на ноутбуке. И эта бесконечная война продолжалась до самой столицы. А когда перед Москвой семейство потянулось на выход, то мальчик еще уговаривал маму пока не выходить, потому что ему надо успеть пройти уровень. С небольшим скандалом его все же буквально вытянули на платформу.
Вечером того же дня я возвращался из столицы. На пригородной платформе Рижского вокзала я, по традиции, загрузился в безмоторный третий вагон электрички на Шаховскую. Купе поближе к входу уже занимала веселая компания из трех женщин разного возраста и пацаненка лет пяти-шести. Мне хотелось немного посочинять в дороге, и по опыту я знал, что соседство двух знакомых между собой женщин это верный способ потери времени – под их жаркое собеседование в голову лезет только мысль – а когда же это закончится? А тут количество общающихся выше критического уровня, да еще пацаненок шустрый. Вот почему я устроился подальше от них – в другом конце вагона. Как оказалось, лучше бы было мне пересесть в другой, пусть даже моторный, вагон.
Поначалу все было пристойно и достойно. Вагон после Тушино набился под завязку, и общий нестройный гомон настраивал на рабочую атмосферу. Правда, вскоре ситуация изменилась кардинально – после Дедовска вагон почти опустел, и громкие голоса веселого квартета стали уже понемногу досаждать. К тому же, пока вагон был полон, парнишка в силу обстоятельств вынужден был сидеть на месте. Но вы знаете, как в этом возрасте сидеть на одном месте, когда так и свербит подвигаться, пошалить, покричать хотя бы. Когда вагон опустел, такая возможность появилась, и мальчишка решил ее реализовать сполна. Он, как маленький вихрь, носился по вагону, вставал на сидения и выглядывал в открытые форточки. Три его попутчицы, до того уютно устроившиеся за громкой семейной беседой, вынуждены были теперь отвлекаться от столь увлекательного занятия, чтобы отследить, отловить и усадить шалуна. Минуту-другую царило спокойствие, а потом опять заваривалась кутерьма. Тут уже не до мирной увлекательной беседы – началась суровая воспитательная работа с элементами принуждения, из которой, судя по реакции мальчика, ничего путного не получилось.
Вернее, получилась настоящая истерика. Никогда бы не подумал, что у столь малого существа может быть столь громкий голос и визг на грани порога слышимости. Мальчишке, видимо, чем-то пригрозили, и это лишь усугубило ситуацию – парень рвался со скамейки, визжал и кричал, что все маме расскажет, как его обижают. Что тетка для него никто и ничто, и не смеет ему приказывать, а сестра вообще не имеет права голоса, и бабка старая ему не указ – он все маме расскажет, и она всех накажет.
Мирное семейство от слов таких тоже завелось не на шутку – ситуация переросла в неконтролируемую стадию. И этот базар-вокзал растянулся почти на полтора часа – до самого Волоколамска, где пацана буквально выцарапали из вагона. И даже на платформе он продолжал еще биться в истерике, визжать и кричать, что все получат по заслугам.
Моя творческая поездка была, можно сказать, безнадежно испорчена, а на душе остался липкий неприятный осадок, и вопрос без ответа – это как же надо было воспитывать, когда уже в таком юном возрасте взросли такие неприглядные и уже устоявшиеся черты характера?
Вот так, в один день две крайние ситуации – полнейшая отрешенность от жизненных реалий, и крайний накал негативных страстей. И здесь не уместен вопрос – что лучше? Плохо и то и другое. Скорее всего, и то и другое взросли в замкнутых мирках семейного быта, без влияния сторонних обстоятельств. И тому и другому по жизни придется испытать немало потрясений – в компаниях одинаково сильно не любят и чрезмерных тихонь, и чрезмерных капризюль. Вспоминая свое детство, могу заключить, что нас воспитывала улица, и в подростковую жизнь мы уже адаптировались без особых потрясений. Правда, и преступность тогда была гораздо ниже, и улице родители доверяли своих чад.
По поводу широкого использования в воспитании компьютеров и гаджетов мнение у меня не однозначное – с одной стороны, это весьма познавательно и увлекательно, но когда это полностью заменяет живое общение, да еще и бесконтрольно, то превращается не во благо, а во вред. Любая крайность уродует. Впрочем, вопрос этот не простой и весьма дискуссионный, а здесь не место и не время. Здесь только мои маленькие наблюдения, а выводы пусть каждый делает сам.