Нерукотворные туманы
сбегают с берега к реке.
И многоточие обманом
слова уводит по строке.
И ничего не остается,
кроме ожогов скверных рифм.
И никого – лишь тропка вьется
и камнем падает. Обрыв…
Туман рассеется под всплески
незатухающих страстей.
И обозначат перелески
пределы старых новостей,
где обнаженными ветвями
не удивить уставший взор,
где елей изумрудных пламя –
джихад, смертельный приговор
листве навеки облетевшей,
стихам, заманенным в туман.
Пусты просторы. Сердцу легче
принять за истину обман.