Лишь богу даётся высокое право
пытать палачей и убийц убивать.
Но трудно быть богом в чадящей потраве,
себе разрешая одни лишь слова.
Насколько сильнее Арата Красивый,
до дыр истрепавший каноны смертей!
Тряхнёт поседевшей и спутанной гривой
и снова свободой поманит людей.
Их жалко, терзаемых, слабых собратьев, –
во времени волчьем ничтожны дела.
Нельзя ничего получить, не утратив,
не царство добра – междуцарствие зла.
Страдает поэт – не под силу ему
сонетом пробить беспросветную тьму…