Милая, Милая Катя, вот снова пишу тебе письма, мысленно вижу твои ответы на них....и отвечаю на твои письма или мысли во сне или наяву, милая Катенька.
И вот что думаю, постоянно не прерываясь ни на секунду, как в той песне Харрисона - «Я не могу остановиться, все время думаю о тебе», ты помнишь ее прекрасно, знаю. Это так созвучно и мелодия и стихи слова и настроение и любовь к тебе неиссякаемая, как и вода в колодце. Никто и никогда не называл и не будет называть тебя так, как я, хотя знаю, что превозношу себя тут, но знаю точно, что любовь к тебе и как, к ребенку, и как к матери, и как к девушке и как к женщине затуманила тучами солнце или засверкала солнцем и разогнала все тучи на небе, так и, и думать о тебе так, как думаю я о тебе, так свято проникновенно, что до мурашек, так и не о себе забочусь, когда пишу эти строки.
Все мысли мои о тебе и с тобой, ничего не знаю, как ты и ничего не знаю ни о мыслях твоих, ни о чувствах, а когда ты сказала, что я не могу быть рядом с тобою, так как я и не знаю почему, в силу, так понимаю, своего и твоего понимания или непонимания, унижения, которые ты пережила, благодаря инородным "существам", да и как мне не знать, что я жил в кровати на голой сетке три месяца, будучи чуть младше тебя. А как убивали меня всю жизнь по всякому, так это невдомек никому, да и нет дела никакого ни до меня ни до себя самого, да и не надо никому знать это, но это, это так и факт, не домыслы, и не иллюзии никакие. Убивали всем, всегда везде за то, что ёрничал, за то, что противостоял выдуманным легендам человеческим на счет общепринятых моралей и кумиров, созданных для людей в поэзии, литературе, музыке… церкви, и прочем….
Но последнее убийство лжелюдей сильнее - потерять твою любовь, о нет, не твою любовь, твоя любовь со мной и чувствую это. тебя, мысли твои, образ твой и глаза твои, жизнь….
ах… как же объяснить можно то чувство, когда стоя и ожидая и ни на что не надеясь, ты прилетела ветром нежданным, подошла ко мне взлохматила мои оставшиеся густые и черные волосы и подняла меня с бордюра, почти убитого, на котором находился, а я захотел стать на колени перед тобой, но ты тут же рассердилась, открыла свою душу, ту душу, которая моя и после этого, раскрыла свои крылья руки и обняла меня. Мгновение было так ничтожно, всего минуты две-три, но….
Что я помню каждые его миллисекунды, каждый вздох твой. Это было такое, после чего, не только жить, а просто порхаешь, аки птица в небе, а все что внизу тебе, мне и никому непотребно. Думаю о тебе, мечтаю узнать хотя бы краем глаза своего коснуться твоего образа.
Вот рисуют иконы, картины, а твой образ, он.., нет, это не то, что мы видели во Флоренции. Здесь не может и сравниться с тобой, настолько глубока и естественна твоя жизнь, сломанная частично и мною и тобой и совместно совершали грехи наши, в чем раскаиваемся, а заменить что, можем ли, и нужно ли?, а может и стоить влачить свою жизнь в пене болота нашего, в коем мы все. Так и знай, что любить кого-то вместо тебя не смогу, ну так знаешь меня, что смогу, как пережаренную яичницу для выброса, ведь ты можешь любить другого? - нет, ведь не можешь и я знаю, как и многие женские люди любят мужских особей, более того, закрывают глаза на их то, что им не нравится, что сидит пред ними всю оставшуюся или до его смерти, любимого - их любимый или муж, что одно и тоже в кресле и смотрит зомбоящик с зомбофутболом и зомбопивом.
Но и это тебе в радость и многим женщинам, так как считают они что это и есть истинная любовь и счастье. А даст им вдруг Бог, то родят или себе подобных, потом в суете и заботах пройдет жизнь, а вспомнить то нечего будет, ……проблески детской любви и первых предательство детей.
Так ведь наша несомненно вечная любовь с тобой, ну как волчицы к своим детям, независимо ни от чего, абы физиологи надели на Вас - женщин чувство преданности тому существу, выбросившемуся в мир из Вас, и вдохнувшему грех мира.
Порою находят моменты когда без тебя не вижу света, свет потихоньку затихает и превращается дневной солнечный в зашторенный без тебя мир. Уходя в сознание того, что пишу и думаю о тебе, понимаю, что жизнь без тебя смертельная, то есть бессмысленна или чего понятнее сказать одурманена ничем, то есть пустота и одиночество стали друзьями, соседями моими без тебя, а еда сухим невкусным, чёрствым хлебом, зубы сломать можно. Вспоминая каждые миллисекунды твоей-нашей жизни подле, рядом с тобой, забываю все наносное и чужое, всё глупое и корыстное, все ничтожное, а вижу лишь тебя веселую, прыгающую, аки пчела порхающая, на своих ножках, словно здоровая горная воздушная лань, да и как тут не нарадоваться, а если б не было тебя ну и не было бы ничего, не было бы Солнца моего и Неба и света.
А шторы, о Боже, шторы, что же с ними делать, закрою их вот так крепко, крепко и смотрю в темноту дня комнаты и думаю, а порою как останусь совсем один без дел, то наваливаешься ты на меня своими чувствами моими и тащат они меня восвояси куда-то, в неведомую даль, а все таки надежда на то, что увижу и буду с тобой и греет меня да так, как в сауне, все внутри прогревается, все, ну словно не греешь, а «жаришь» до корочки вкуснейшими хрустками, любовь мою к тебе, да чтобы не съесть, а любоваться ею и как можно дольше, и после смерти….
Не знаю, что вот так нахлынет все это, так как ранее думал не писать и не думать и стереть ластиком жизнь свою, ан нет, не получается жизнь без тебя, словно, под чугунной дверью с чугунными замками, ничегошеньки там и невозможно увидеть. Вот иду местами, где хаживали с тобой и вижу тебя, вижу, вот не поверишь, вижу, вижу так, словно ты и есть, хоть и нет вроде бы тебя рядом и вообще нет тебя, вот и нет, нету, и вроде бы хотел бы уничтожить всё, так ведь не могу, а вижу, вижу беру твои руки, беру твой взгляд, рассыпчатый, распечатываю упаковку твою, словно кекс Новогодний, хрущу твоими словами и смехом твоим, и таким добрым и пронзительным взглядом страдающей Любви ко мне, что прямо тает во мне мороженным вкусным.....
Итак бы вечно, но стоит очнуться от того, опять темнота, матушка моя, темнота. Знаю желателен я тебе, ну и нужен и много чего от тебя, себя всего имел, как и ты от меня, или больше, однако поймал на мысли себя, что жизнь вне тебя или без тебя - есть бессмысленность существования, как бы тяжело мне не было, как бы что не наваливалось на меня. Все думаю, все выброшу тебя из головы, ну думаю, не мое это, ан нет, все лезет любовь с грехом во всякое.
Вот разное люди говорят и думают, винят друг друга, а другие обвиняют во всех тяжких грехах, а некоторые ничего не говорят, и ничего не придерживаются, а так живут, аки вши, или мелочь какая насекомая, а счастливы, как насекомые Пелевина. Поедят, наплодят себе подобной мелочи и живут так. Что им дадут по телевизору или в Интернете, то и едят, пойдут в магазин, да и купят то, что там есть, и не задумываются они ни о чем, а все судачат о грехах чужих и как бы им быть умнее всех или как им стать лучше, тоньше или толще или как им амбиции свои растворить в лести окружающих, и своем лукавстве, что прямо начертано на лицах их, прямо напечатано - лукавая, которые ничего просто так не говорят и не делают, а так, чтобы… никак ты, откровенно и честно, не лукавя… А, если ты и лжешь, как и все, то ложь твоя так честна, что многим ложь твоя чистою правдою станет… и стыдно им будет, и будут лица их до смерти кровавыми буряками.
Остановиться в мыслях о тебе, нас не могу, так как все, что есть от тебя наполняет меня существованием жития моего, а бросить писать тоже не могу. Вот стал пересматривать, что писал ранее и удаляю все беспристрастно, так вот, тебя не спросил и не могу, поскольку нет тебя рядом. А от того, что нет тебя и не знаю, что с тобой, всякое у меня в голове мешается. Сегодня кое-что узнал о том, что люди не есть такие глупые, как их многие считают, а вот только они не в силах, управлять собою, так как ими управляют те, кто силу имеют и власть. Люди стали более понятными и близкими для управления. Вот пример один глупейший, чтобы человеку поесть ему нужна ложка, а чтобы управлять человеком – ему, человекам, нужен телевизор, и все… он ваш, то есть их…
А тут на меня нашло, что вот думаю, ходит человек в церковь из-за страха, в основном, ну, по моему грешному мнению, страхом перед смертью или болезнями, или за деньгами, чтоб больше было, а вот я ходил и ползал просто ради прощения его, Бога всевышнего, коего теперь знаю, а знаю, что он во мне, и сейчас ползаю и не позволяю никому гневаться на Бога, Вот многия так думают, мол вот ползаю прошу прощения а ты, Боже ничего и не даёшь, кака же корысть в моем поведении, а матушка моя. Не корысть а подлость, вот живу я и благодарен ему должен быть, ведь в сытости и тепле и в мучениях за проступки свои – то и есть его воля и благодарность Его. А в тоже время, иногда кажется, что грешникам дается благодать Божья, в виде послушных умных и добрых детей, заботы и ощущения тепла от отношений, а другому ничего, хоть и не грешен он так, как все.
Прости отвлекся я, так спешу очень, дел много, губится что-то, а может и наоборот, как будто опять Солнце встает Целыми новыми годами Счастьев, а что, не могу понять, так и не надо, и жизнь так стучит в виски радостным давлением, бессмысленными днями ожиданий того, что сбудется.
Не виню никого, да и винить не могу, не наше это, а все память ворошится, шевелится, переворачивается с боку на бок и мучает человечество веками, пока помнят о нем, о человеке. А тут вот дело какое, и мы же живы, но почему же так чураемся друг друга общениями и отношениями, в обиде постоянной на себя и других.
А в них, в отношениях и есть то главное, самое главное - отношения, - чёрное икры золотое зерно с алмазными бриллиантами вставками, в ней чуточку находим счастья глотки, что и в жизни нашей есть, только улыбаться надо и спесь кривую и наносную убрать, щёткою железной, наждачной шкуркой, с лица стереть и потасканность нашу…
О делах часто вспоминаем, таки жизнь наша и есть дела, а какие они праведные или неправедные мы и не знаем, та как ложь приобрела оттенок правды или наоборот и эти понятия, в силу того, что человек стал боязливее и спасения ждёт для себя часто, не понимает что и как происходит и как и что делать и говорить.
Прости и жду прощения твоего, в надежде на скорую встречу, так как она необъяснимо будет счастлива и будет в несомненном желании нашем обоюдном наивном.
Всегда остаюсь твоим в века вечные и на том и на этом светах, твой Ваня.
2020 03 24
schne