Не знаю, сможете ли вы прочувствовать всю глубину, простоту и какую-то необъяснимую, не постесняюсь слова, высокодуховность рядового тарчанина, которую я сейчас попробую описать на примере одного из своих поздних вечеров осенне-зимнего периода.
И так, погружайтесь. Двадцатые числа ноября. Обилие снега и темень. Метёт так, как не в каждый февраль мело. Дорожники не успевают чистить дороги, а пешеходы не успевают протаптывать тропинки. Я, неумолимо пьяный, возвращаюсь домой.
Бреду под впечатлением от немногословной беседы с одним из музыкантов, который хочет учить и учит тарских младших школьников мастерству игры на духовых инструментах. Радуюсь тому, что не перевелись люди с ценным опытом, и есть дети, которые перенимают этот опыт не из под чьей-то палки, а по собственному желанию. Состояние настолько возвышенное и пьяное, что меня ни чуть не смущают ни темень, ни сугробы, ни ветер и снег в харю, и даже безнадёжная нетвёрдость собственной походки где-то далеко-далеко в стороне от испытываемой трогательной радости за людей. Иду, в общем, петляю, как сказочный долб**б. И вдруг, сугробы узкой тёмной улочки посветлели, начали играть тенями, и ко мне стала уменьшаясь приближаться моя ожившая тень. Я прижался к обочине, понимая, что сзади приближается авто. Старался идти как можно ровнее, чтобы водитель мог не нервничая обогнать пьяного пешехода, но он всё не обгонял и не обгонял. Тогда я остановился и повернулся лицом к фарам, давая понять, мол "проезжай". Вот в этот момент и случилось, то чего я ни как не ожидал - из бокового окна высунулась голова водителя, и я услышал то, что уже ни когда не забуду: "Иди-иди, брат, я посвечу."
Может кто-то и представит, что со мной творилось пока я шёл каких-то сто метров под светом фар незнакомого автолюбителя, но у меня не найдётся слов, чтобы однозначно и точно передать непередаваемое. Скажу лишь, что я улыбался, слёзы текли ручьями, и я не мог и не хотел их останавливать, а в спину светил СВЕТ.