В старом доме стих звон музыкальных шкатулок,
Пылью времени держится таинство скорби.
В несчастливом по счету тринадцатом стуле
Похоронен клубок остывающей боли.
Ей труднее, чем в теле живом, насыщаться
Атмосферой немого антиабсолюта.
Ей бы снова в грудь женщины малость за двадцать
И вгрызаться все глубже неистово, люто.
Очевидно, найдется вихрастый без башни,
Вспорет ткань, и откроется ящик Пандоры,
И уже на двоих будет гибельно страшно,
И уже новой кровью окончатся споры.
О н не спрячет глаз зелень покровами снега,
А она не найдет свой рассудок повторно -
Ей знакома вся власть ощущения бега
По пятам и терзанье себя - рефлекторно.
В старом доме запрятаны славные тайны,
Но о славе дурной проскрипят половицы...
Мой тринадцатый стул - роковая случайность, -
Схоронил всю любовь в растушеванных лицах...