Этот пухлый с лица и пузатый,
Этот чёрен, совсем как смола,
Третий худ и вертляв, как игла.
Перьевые подушки заката
Им под головы лягут, едва
Примостятся вокруг верблюды.
Бормотанья, волшба и слова
Сновидений исчезнут под спудом.
А к полудню – в жаровне густой
Мудрецы запылают углями
До темна – и пойдут за звездой,
Той, что встанет потом над яслями.