Под шум деревьев вновь, под звуки аппликаций
Смещение оси напомнит о себе.
Под множество печальных, но искренних оваций
Завяжем на себе осеннее кашне.
Идёт пора разлук – пора менять пластинку,
Старинные бобины рвутся напролом.
Увидим за окном зависшую картинку
Метаморфоз ночей с коротким хмурым днём.
Промокнут башмаки, и плащ впитает влагу,
Да будут, по ночам, мерещиться волхвы.
Поэты всё быстрей начнут терзать бумагу,
Под проливным дождём, в преддверии зимы.
Но, в целом, перемен, особенно, не будет.
Старушка закурив, закашляет опять,
И кашель тот меня ещё ни раз разбудит.
Дай бог, чтобы ни раз, дай бог, чтоб двадцать
пять!
А люди, как всегда, с поникшей головою,
Сквозь лужи, не спеша, попрутся по делам.
Сказал им кто-то там, как Бог когда-то Ною:
"Спастись от тьмы и зла помогут гофера!"
Мужья для жён чисты, как евнухи в борделе,
А жёны для мужей, как "леди" в Паттайе.
Так будем зимовать – ждать талый лёд в апреле,
И вновь писать стихи про осень, в сентябре.
Над полем целины, над вечною рекою,
Поплыл по жёлтым дням настенный календарь.
Табачный перегар клубится надо мною,
И в двадцать третий раз, погас внизу фонарь.
Поймав пять четвертей, над головою низко
Промчались облака в заснеженную даль.
Последняя строфа. Конец! Всё слишком быстро.
И осень временна. И временна печаль...