В тиши настроился приемник,
В тиши я вижу образ слова -
Оно так гладко и сурово.
И с лязгом что, словно подъемник,
Меня стремглав мчит ввысь
Иль может вширь, иль вглубь,
Что говорит: "Отринь, забудь
Людей, себя". О, что за мысль
Мной верховодит?
К небу устремляет,
Питает, выжимает
И низводит
В бездну сожаленья
О себе, о всех, о всем что есть.
Чья и за что мне эта месть?
Или мое рожденье
В неурочный час звездою злой
Подсказано природе...
Какого же я рода,
Что не в ладу с самим собой,
Что пьян от звона символов и смыслов как в угаре,
Хожу, шатаясь, рифмами звеню,
Что сам себя никак не извиню
В бесплодных поисках пути, что был мне дарен,
Что безмятежно мчусь в буранах грозных,
Мятежусь в тихих заводях
И устаю уж загодя я
От всего, что мирным мнится и серьезным.
И вижусь я себе пиявкой - присосалась
К сизой сини, в себе объема не имея
Вместить все небо и, не жалея
Себя ничуть, враз обожглася и распалась
На ветхий тленный прах,
Сознав все враз,
Не в первый раз.
Быть может так...
А может сизые пиявки съедают мою кровь,
Зашептывая боль, нашептывают знаки,
Не утрудившись приглушить, однако, страхи.
Со страхом в знаках я блуждаю вновь и вновь,
Тщась разумом в стремлении души
Постичь причастие святое истины
Через слова, шепча "Ныне и присно,
Да будет так!", будто мучимый
Вечной жаждой фанатик веры
Неизведанной продлить желает ввек
Поиск себя, ответа, что есть человек
И как, какою мерой его мерить.
О том знает Всевышний,
Что не найдя ответа в этой жизни,
Я стану в следующей сгорать,
И встарь гореть, и умирать.