Звонила мне сестра и сказала: «Я очень сильно привязалась к тебе. Без тебя я теряю всё. Ты столько раз спасала меня от смерти».
Я играю «Патетическую» сонату Бетховена, Сонату до минор Моцарта, Мендельсона Рандо -Капричиозо, этюд а-moll Шопена, Прелюдию G-Dur Шопена.
Людвиг Александрович Новиков по телефону говорит мне: «Ваши стихи мне ближе, чем стихи Ольги Седаковой. Её стихи отстраненные, а Ваши стихи меня опьяняют. Ваша "Иимпровизация" 6 января это настоящее, Вы были проводником когда это писали».
Мой друг Толя сказал мне: «Как говорит Никита Любимов:* "Молитва – это дыхание души".
* мой друг, сын Юрия Петровича Любимова
Каждый человек на каком-то пределе внешнего общения исчерпаем. Мы повторяемся, мы часто – роботы.
Мария Александровна Скрябина (дочь композитора Александра Николаевича) говорит мне: «Мне нравится как Вы играете на фортепьяно. Я Ваша поклонница».
«Это Галя? У Вас изменилось лицо», - сказала мне Мария Александровна Скрябина. Она села рядом, взяв мою руку в свои руки. Легко и просто мы разговаривали с ней. Мне было отрадно с ней, не хотелось от неё уходить. «Я не хочу с Вами разлучаться. Я хочу быть с Вами на Небе», - сказала я. «На том свете?», - переспросила она. «Да», - сказала я. В ответ я услышала: «Мы не разлучимся. Христос – здесь. Он везде».
К отцу моему и маме-мачехе на улице подошли люди, один из них спросил: «Вы верующие?». Папа ответил: «Да». Люди отошли, потом тот, кто спрашивал, вернулся и сказал: «Когда Вы придёте в храм, то скажите священнику, чтобы он от имени отца Анатолия простил Вам все Ваши грехи». Он поклонился моим родителям и ушёл.
То, чего я жду – скоро будет. Иначе к чему эти страданья, ожиданья, желанья, мечты, томленья – весь этот поэтический бред?
Иногда, когда я играю на фортепьяно, меня охватывает внутренний огонь, нездешний.
Узнав от Виталия Акелькина, что Елена Марковна умирает (мы с ней коллеги по работе, чудесный она человек), я молилась о том, чтобы Бог помог ей в смертный час! Внезапно между 17 и 17-30 часами примерно у меня исчезли физические силы, началось оцепенение, ощущение, что я мертва для этого мира.
Сергей Бернадский сказал: «Христианство не состоялось». Я пересказала это барду Петру Петровичу Старчику. Он ответил: «Оно состоялось в отдельных личностях, которые смогли пробиться к Серафиму. Оно - Голгофа».
Беседы с Петром Старчиком, он во мраке. «Оля Седакова гениальная девочка. Она видит вперёд», - говорит он мне.
Людвиг Александрович Новиков сказал мне: «Вы ангел во плоти... У Вас высокое воплощение, но условия существования ужасны».
Это отрывок прозы 1986 года
мой рисунок.