Небесное тело по небу летело
И было оно средоточием мира.
Летело и тлело спокойно и мило,
А больше и знать ничего не хотело,
Что будет и есть, что когда-нибудь было.
Скорей не летело, а просто парило
В сознании кратком – парило и млело,
Пока не истлев до конца на перила
Упало и больше себя не узнало.
Покуда совсем о себе не забыло.
До чувств упоенный поэтикой часа
Он внес свое зренье в пучину вокзала,
Под каменный купол огромного зала
К стеклянному жерлу под вывеской – КАССА.
И жадное жерло его засосало
Орущего толпам: «Пикассо! Пикассо…»
2008г.