***
Больше часа читал Вулфа. Сцена на «мерсе» в Брунксе смела меня: я уже скользил по поверхности текста, я понимал, что этого и достаточно, что только такой темп уместен в данном случае. Адовая, изобретательная, сверхдинамичная сцена животного страха «властелина»….Со страниц книги – внешне красивые, успешные в основном клерки, но все в конце концов гнусно саморазоблачаются, оказываются трусами, ограниченными людишками с «кострами амбиций». Приоткрывается финансовая кухня спекулятивных инфляций, мировых кризисов…
У Варгаса («Скверная девчонка») герой духовен, романтичен, очень умен (хотя кому-то покажется: глупо, зависимо влюблен, порочно влюблен...; но, дочитав до конца роман В., так уже никто не станет говорить…). У Вулфа злая карикатура. Всё нарочито презентабельно, нарочито любит герой, нарочито и выставочно водит дочь в школу, трусит и врет, врет. Врет себе не затыкаясь. И это представитель преуспевающего сорта – Властелин Мира, как он именует себя. «Костры амбиций» и сатира, и злая сатира. Есть в ней эхо «Американской трагедии» Драйзера.
***
Сопротивлялся оценке «недалекий Савельич» на уроке по «Капитанской дочке». Стоял насмерть за русских дядек русских дворянчиков. «Русской грамоте» научил Петрушу, а тот стал вирши писать, что похвалил Сумароков, а «записки» ведь от его лица… А Петр Сума, что пестовал Радищева, а Никита Козлов, всю жизнь стоявший охранительно рядом с Сашей, Александром Сергеевичем?! Это вам не Бопре, не Вральманы, не французики из Бордо…
***
Разношу землю по огороду, топлю баню. Прочитал очень скромный рассказ Гришковца «Спокойствие», хотя и нашел в нем сродное моему дню: уединение, покой… Поиски их. А герой Г. еще и ничего не делает. Он солидно за лето обрастает жиром.
Речь в Стокгольме Варгаса Марио. Связалась с рассказом Гришковца. Оба – подтолкнули к неравнодушию, пристыдили, что закрываюсь от жизни. И тут же – много о прекрасной лжи литературы в лекции Марио. А в бане, на полке греючись, по-другому посмотрел на рассказ Г. Тон выбран верный. Односторонность рассказа как раз и призвана подчеркнуть конформизм героя, его «остуду». Ничего не выражающее безделье. Внешне. А мысль: где оно, так очаровавшее спокойствие? И мысли о России сегодня как об ОЧЕНЬ несвободной стране. Угрюмой все-таки, вертикально патриотичной. Без свободы СМИ, без СВОБОДЫ самого человека. Грустно думал о тупом единомыслии. Что и сам врос (или врастаю?) в него.
Прочитал книгу о Рублеве. Каждый раз в небольших приобретенных в ЦУМе книжечках нахожу новое, полезное, интересное.
Хотя – БОГА во мне в последнее время меньше. Бога-Христа. Но не ТВОРЦА всего сущего. Читаю с печалью неверия.
***
…Есть путь к стихотворению. Есть. И даже гениальному какому отроку предстоит он от умственного якобы понимания до сердечного - главного! - прочувствования, через опыт жизни, страдания, слезы, радости. Так со стихотворением «Отцы пустынники и жены непорочны…» Ну что я мог, юным, обрести в нем? Как мог пережить?! Так, рассудочно. Что-то внешне понимая. Радуясь каким-то ходам мысли, звонкой рифме, проблеску чувства и мысли через чью-то подсказку, соглашаясь с «импортированным» пониманием… Но не станет открытия параллельного мира поэзии без такого постоянного и, кажется, внешнего, не трогающего прикасания к поэзии. А что звенело тогда в моей душе? Какие первые проблески, зародыши великого открытия? Не помню.
А вот теперь к Путь к пушкинскому видится едва не итоговым. И что скажу, если ещё хорошенько поживу…
***
Политика требует от человека (от меня!) упрощение взгляда на ВСЁ происходящее. Это подгонка нашего видения и чувствования под некий идеологический шаблон. Усыхание в мировоззрении широты, глубины. Она «призывает» жертвовать во многих случаях милосердием, самим даже жертвованием. Она говорит мне: смотри и видь ГЛАВНОЕ, а ТО и ЭТО – досадные мелочи. Они случайны, они затмевают главное. Будешь обращать на них внимания, буду они тебя впечатлять до слёз, - утратишь главное, изменишь «принципам», предашь себя или кого-то. А я не хочу не видеть мелочей и не сомневаться. Не хочу не сострадать даже и врагам. И не видеть в «друзьях» ожесточения и неправды. Потому я всё дальше хочу уйти от так называемой «политики». Хотя… иногда такие мысли кажутся мне бегством от действительности или трусостью. Но я понял, что никогда не стану обладателем такого «твердого взгляда» на происходящее, который и определяют как – «политические принципы».