Синеокая Русь! По полям бирюзой.
Через улицу гусь, я за ним молодой.
Мне ещё где-то пять или, может быть, шесть.
Из окна смотрит мать и зовёт меня есть.
Я махнул ей рукой и ромашек нарвал,
В черемше козодой, через прутьев завал.
В небе сильный хлопок! Самолёта стрела.
Глиной кинул в горшок, что по тыну стена.
Где-то блеет козлёнок, грохнул дверью сосед,
Пёс залаял спросонок. Я иду на обед...
Я ещё молодой! Где-то пять, может шесть.
Возле печки удой, я за стол, что б поесть.
Да бабуля грозит черпаком от ведра:
"Руки мой, паразит! Выйди вон из стола".
Улыбаюсь я ей... и ромашек букет...
Сам к ведру поскорей, ведь остынет обед.
Синеокая Русь! По полям бирюза.
Я исправно молюсь и смотрю в образа.
Они в красном углу, тут висели всегда,
Через жизни всей мглу нас хранили века.
Вот теперь, помолясь, вновь сажусь я за стол.
К косяку прислонясь, бабка треплет подол.
Ей почти уж под сто, да в глазах бирюза,
Мне накрыла на стол, чтобы я поснедал.
Сами будут потом, ведь вначале мужик!
А в руках мать с котом. Улыбается лик…