Эта ночь чернее сажи возвещает о пропаже,
Алых брызг заката солнца и отброшенных теней.
Крик пронзительный и острый тишину на веер пёстрый
Разрезает словно скальпель режет плоть больных людей.
Боль повсюду, но не страшно – страх безвкусный и летучий,
Алкоголь, затмив ненастья, гонит прочь бесплотный страх.
Остаётся лишь надежда – вот предвестница ненастья,
Обретя надежду помни – близок край и близок крах.
Эта ночь в немой вуали, укрывающей печали,
Подарила мне надежду отобрав навек покой.
И на плечи мне повесив разрушенье равновесья,
Убрела на поиск жертвы, отгоняя морок свой.
И теперь я словно призрак, словно страх и наважденье,
Разлетаюсь на частицы – я повсюду и нигде.
Двести лет сижу устало на скамейке возле паба,
Погружённый в размышленья о гиеновом огне…